Александр Амусин - Дождь на скрипке

Проснулись солнечные блики
В цветах напоенных росой,
Где по реке
на светлом лике,
Галактик
плещется
покой!
Цикады хором славят лето,
Зверьё спешит на водопой,
И кружит солнечным приветом
Рой пчёл пред жатвой золотой.
Дубравы стройные сомкнулись,
Встречая песнями рассвет,
Синицы к лесу развернулись,
Стрижи спешат за ветром вслед…

Одни
ромашки смотрят
грустно,
Как опадают облака,
Туда, где ночью
было пусто,
А утром
танки
рвут
луга…

Надел шинель и сапоги,
Взял автомат, штык-нож,
пилотку…
А на плацу на взвод легли
Заката
алые обмотки.
И туча чёрных лебедей
Что омут с криком закружила,
И перья
жжёные крошила
На лики
жён и матерей…
Притих ручей,
согнулся лес,
Река от боли
побелела,
На храме вскрикнул
древний крест…
А церковь, вздрогнув,
заскрипела.

И гром, что
выстрел тишины,
Вонзился
в души,
в плоть,
в шинели…
И взвыло эхо: «Небо стелет
Дороги на
погост
войны!..»

Развернули в болоте
плечи,
Только некому руку подать…
Вот он – вечер,
в ладонях – ветер…
Выше звёзд,
Дальше месяца гать!
На пороге одежды сорваны,
Крик, удар…
растекается глаз…
ВЧК 1 1 ВЧК – ВЧК СНК РСФСР – Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете народных комиссаров РСФСР. , истекая соками,
Проверяет на верность нас.
Кто мы?
С кем мы?
Веками сотканы…
Наконец-то
рождённые жить!
Кто не предал,
с котомкой разодранной,
Ищем место – себя забыть…
Фонари, от стыда зажмурясь,
С треском охают в полутьме,
И по тени угрюмых улиц
Молча тащим
себя на себе.
Стук сапог,
лязг затворов,
выстрелы…
Мама!
Господи!
Помоги!..
В мире выстрелов как нам выстоять!
Для другого
не крикнуть:
– «Пли!»
Растекается в тине племя,
Снова некому руку подать…
Чёт – что нечет!
В ладонях – время!
Выше звёзд,
дальше месяца гать…

Даже Солнце
глядит
неискренне,
Зажимая от страха
рот:
«Вдруг объявят врагом его
«искровцы»?!»
На Земле —
тридцать
пятый год… 2 2 1935 год – начало массовых репрессий в СССР.

Письмо от деда было
краткое:
«Живой,
Здоров!
Уже под Краковом!
Крепитесь,
близок час
Победы!
Закончатся все наши
беды…»
Но позже
из газет узнали,
Какой «… ценою
город взяли…».
Что «…в благодарность за Победу
Всех
лично
маршал
награждал!»
И только деду…
Только деду!
«Пустой рукав
поцеловал…»

«Снег весенний
серой пеной
Над окопами висит,
Ночью гильза
«песни» пела,
А теперь сопит, сипит.
В рыжих пятнах
гимнастёрка,
Прикоптил, не повезло.
А в лесу трещит тетёрка
Маскировкам
всем назло!
Ночью ухают снаряды,
Будят крики:
«Берегись!..»
Мало спим и то
«вприсядку»,
Но зато весна
и жизнь!
Мне вчера ромашки снились,
Что тебе до свадьбы рвал,
С ними уплывал за сыном
Сквозь сгоревший чернотал…
Жди!
Победа
уже скоро!
Пол-Европы
позади…»
Написал,
подумал,
скомкал,
Автомат
перекрестил.
Отряхнул с пилотки
сажу,
И шагнул
из блиндажа…

Позже бабушка
покажет:
Вот, в Берлине
нам писал…

Выжили
всего…
три слова:
«Ждите!
Кончилась
война!..»
Остальное всё
в осколках —
Строчки,
фото,
ордена…»

Вчера
в заброшенном окопе,
Где пыль, патроны, лопухи…
Нашёл укрытую осколком
Тетрадку в клетку,
в ней – стихи.
Из них не стёрли даже годы
Две недописанных строки:
«Родная, как у вас погода?
У нас атака, дождь, дожди… сь…»
А рядом,
в выжженной воронке,
Где молят небо лопухи,
Разбиты пулей и осколком
Признанье в гильзе – три строки:
«Прости, что я тебе не верил,
Вернусь, пока я жив, пойму!
Приму, прошу, верни, верну… сь».
Над ними
стынут чёрным клином,
Годами свиты взрывом в жгут,
Две черноплодные рябины
И плачут ягоды:
«Не ждут!
Там сожжены они, распяты.
Они, убитые войной…
Они, хотя и не солдаты,
Вслед за тобой,
за ним, за…
Ой!»