Оксана Алексеенко - Раннее

Священный Феб в сияние облачится,
Разбуженный с утра прикосновением
Прекрасной Эос, алыми перстами
Ласкающей начало новой жизни.

Средь золотых лучей я пробудился
И лапы протянул навстречу солнцу.
Уж раб пред мной услужливо склонился,
Но я, гордец надменный, отвернулся,

Зевнул, поднявшись, начал умываться
Сам (в деле том рабам не доверяю)
И, на коврах оставив клочья шерсти,
Голодный взгляд свой на слугу направил.

Смиренный, он без слов засуетился.
И в тот же миг возникли пред очами
Две сотни блюд из Рога Изобилия.
Амброзии прекрасней не вкушал я!

Прошествовав в зал тронный, я на ложе,
Что бархатом покрыто, развалился и…
Да, еще погладь! Чуть-чуть правее!..

Эх, почему я принцем не родился?

Как часто греем руки мы
О свечи трепетное пламя,
В любви к себе не замечая
Всей увядания красоты…

Стекает мутными слезами
Горячий воск с седой главы,
Трещит рассерженное пламя…
Но люди, как всегда, слепы…

Дым едкий вновь стремится ввысь,
Но с птицей где ж ему тягаться?
С галопа перейдя на рысь,
Мир вдруг застыл средь вихря вальса.

И я застыл… Рассеяв дым,
Пред мной прошли воспоминания.
Я жил: любил и был любим,
Как свечи гаснущее пламя…

Безумцев среброкрылых рать
Пред мной уж в Ад врата открыла…
Бог научил меня летать…
Лишь чтоб затем отрезать крылья.

Гитары струн чудесное звучание
Тебе я посвятил бы, лишь тебе,
Как в груди, опустевшей вдруг, молчание
И россыпь звезд, горящих в вышине.

Пусть на сердце моем гниющей язвы
Твой чистый взор коснется лишь мельком,
Ведь я уже забыл про боль и сон,
Нечаянно в слепой любви погрязнув.

А ты со мной бывала столь нежна,
Что я, отринув прошлые страдания,
Небес твоих коснуться лишь желая,
Принял достойно титул короля.

И вновь тебе, смутившись, покорился:
Всё, чтоб, воззрев с небесной высоты,
Мне тяжкие грехи простила ты
И то, что я, твой раб, в тебя влюбился…

…И шаткий трон, и чувство, чем терзался,
И враз тобой разбитые мечты,
И все, меня чем наградила ты,
Отныне лишь твоим должно остаться.

Не замечала я в течение дней,
Закутавшись в халат любезной Тайны,
Как тишь и мрак в обители печальной,
Меж ребер разрастались все сильней.

Я в мыслях там, где робкая Луна,
В глазах моих померкнув перед Вами,
Рассыпалась, холодными звездами,
Что прахом, припорошив волоса.

Клонясь, как мак, поникшею главой,
Душа моя над Вашим изголовьем,
Что любящий супруг, раздумий полный,
Безмолвно охраняет Ваш покой.

Пусть Ваших губ изящных очертаний
Не искривит насмешка над Судьбой,
И сердце пусть достанется лишь той,
Которая предстанет перед Вами.

Прикорнула баба молодая
На груди широкой, волосатой,
Утром в путь опять пустилась рано,
Словно мужика совсем не знала.

…На спине осталась пара шрамов
И на лбу добавились морщины…
А мужик, прокляв спросонья бабу,
Двинулся изгнанником в пустыню.

Бледнеет солнце золотое,
Уж хладное в уме людском.
Свой тратит свет на край далекий,
Родившись в космосе родном.

…Играют дети, парень свищет,
А Солнце смотрит и… молчит.
Оно красот в Земле не ищет
Не от красот Небес бежит.

Под ним пусть травы бархатистей —
Над ним и небо голубей…
Жаль, звезд свет хладный и лучистый
Грозит концом последних дней.

За все, за все людей я презираю:
За мнимые мучения страстей,
За слезы, что любви преступной ядом
Сочились из глубин их злых очей,

За хлад их душ, с презрительностью смежным,
За все, за что я ими был гоним.
Устрой, мой друг, чтоб пламенной надежды
Огонь во мне предательский остыл.

Мышиный писк и хлопанье крыла,
Натужный скрип потертой половицы,
Замшелая от времени скамья —
Вот келья прирожденного убийцы!