М. Ножкин - Точка опоры

Пока другие дыры не пробиты
На нашем общем, малом корабле,
Пока одна дыра — над Антарктидой,
Пока один Чернобыль на земле…

Друзья мои! Ну сколько ж можно врать
В глаза друг другу, не стесняясь даже?
И Честь и Совесть снова в распродаже,
Вранью конца и края не видать!

Враньё над нами вороном кружит,
Добру и Правде в самый корень метит,
И даже дети, даже наши дети,
На горе нам, замешаны на лжи!

Пустых речей бушует водоём,
Вокруг пестрят фальшивые улыбки,
И все свои просчёты и ошибки
Мы снова за победы выдаём.

Мы дружно строим замки на песке,
Мы дружно лепим идолов из глины,
А сами, от рожденья исполины,
Пигмеями юродствуем в тоске.

Мы лжём себе и в малом и в большом,
Торопимся по трупам к пьедесталам,
Друзья мои, да что же с нами стало,
Да сколько ж можно нам кривить душой?

Покоя нет ни сердцу, ни уму,
В болоте лжи друг друга топим дружно,
Друзья мои, кому все это нужно?
Врагам заклятым, больше никому!

Болтаемся над бездной на весу,
И новые «лжедмитрии» на тронах
В картонных, наспех склеенных коронах
Отечество от бездны не спасут!..

Довольно с нас великих ямщиков,
Нас ложью погоняющих с рожденья,
Пришло оно, Отчизны возрожденье,
Пора согнать с трибун временщиков!

Пора друг друга в Правду окунуть,
И предъявить суровый счёт друг другу,
И вырваться из дьявольского круга,
И выбраться на Истинный свой путь,
И всем народом спину разогнуть!..

Отгремела война, свой кровавый собрав урожай,
Сколько лет пронеслось, сколько новых забот пережито,
Время мчится вперёд, время к новым спешит рубежам, —
Но никто не забыт, и навеки ничто не забыто!

Наша жизнь, наша светлая радость в жестоких боях
Вашим подвигом, доблестью, жертвою вашей добыты,
В вашу честь на земле обелиски до неба стоят, —
Нет, никто не забыт, и навеки ничто не забыто!

В каждом доме вы живы и в каждом свершившемся дне,
В каждой детской улыбке звучите победной сюитой,
В каждом сердце стучите, приходите в каждой весне, —
Нет, никто не забыт, и навеки ничто не забыто!

Мы по вашим заветам живём и шагаем вперёд,
Нам в грядущее вашей рукою дорога открыта,
Перед памятью вашей встает на колени народ, —
Нет, никто не забыт, и навеки ничто не забыто!

С утра большой и шумный город
В тиши понежился чуток,
И вдоль домов, и вдоль заборов
Потёк, потёк людской поток.

Народ по улицам спешил,
И каждый нёс свои заботы,
С работы мчался, на работу,
Народ дела свои вершил.

Сдирая об асфальт подмётки,
Неслись юнцы и старики,
И, проклиная каблуки,
Старушки мчались и молодки.

И в нетерпении дрожа,
Прокладывая путь руками,
Неслись приезжие с мешками,
Сбивая с курса горожан.

Всё было, в общем, как всегда, —
Кипела жизнь, кипели страсти,
Над встречными взлетало «здрассте»
И улетало «досвида!..»

И среди всех, по тротуару,
Неторопливо, тяжело,
Шёл Человек, не очень старый,
Но очень, очень пожилой.

На этой личности неброской
Болтался старенький пиджак,
В руке топорщилась авоська,
Извечный спутник горожан.

На кончик носа сели крепко
Очки в оправе жестяной,
И голова в бесцветной кепке
Светилась щедро сединой.

Он шёл и шёл, ступая ровно,
Он шёл, и вдруг… замедлил шаг,
И встал, и тяжело дыша,
Стал оседать, сломался словно.

И рухнул на асфальт неловко,
Авоську выбросил вперёд,
Откинул голову на бровку,
Застыл… А мимо шёл народ.

Кипела жизнь, кипели страсти,
Всё было, в общем, как всегда.
Над встречными порхало «здрассте»,
И трепетало «досвида…».

Лишь кто-то взгляд скосил украдкой, —
Не зацепить бы, не задеть,
Остановился для порядка, —
Лежит, так надо поглядеть.

А интереса никакого, —
На что глядеть-то, милый друг?
Свалился кто-нибудь другой бы,
Такой, чтоб знали все вокруг!

Тогда б толпа, да охи-ахи,
Для разговоров тема есть!
А этот… в штопаной рубахе…
Какой-то прошлый, бывший весь…