М. Ножкин - Точка опоры

С ней мы в «Трактористах», как известно,
Повстречались, вроде на бегу,
Только с той поры я с этой песней
На день разлучиться не могу.

Я душою с нею породнился,
Сорок лет мы с ней плечом к плечу,
Я за эти годы изменился,
А она — не старится ничуть!

Не страшны ни годы ей, ни моды,
Потому что песня хороша,
И живёт она в душе народа,
В памяти былое вороша…

А былого было — не измеришь,
Сквозь огни и годы нас несло,
Вспоминаешь — сам себе не веришь,
Что вообще такое быть могло.

Огненный Карельский перешеек,
Халхин-Гола красный небосвод,
А потом — предел людских лишений —
Ад кромешный, сорок первый год!

Против мрака, против силы дикой,
Поднялась живой стеной Страна,
Встали все, от мала до велика, —
Началась священная война!

Сквозь огонь войны с бойцами вместе
Шли вперёд их верные друзья —
Песни, боевые наши песни,
Среди них — любимая моя!

Пели их в окопах и в каптёрках,
В небе, на земле и на волне,
Как известно, сам Василий Тёркин
Пел о трёх танкистах на войне.

И бывало, где ни покажись ты,
И в тылу, и на передовой, —
Ну, Крючков, давай о трёх танкистах,
Николай, о трёх танкистах спой!

Как не спеть? Поёшь что мочи хватит,
Только голос слаб, как ни ори,
Но зато солдаты так подхватят,
Хоть в Большой театр их бери!

Пехотинцы и артиллеристы,
Лётчики, сапёры, моряки —
Вспоминали все о трёх танкистах,
Эта песня всем была «с руки».

Всем пришлась по сердцу да по нраву,
Потому что все стремились в бой,
За Отчизну — в бой святой и правый,
В смертный бой, совсем не ради славы,
Ради жизни! Ради нас с тобой!

На войне короткие привалы,
Закурил, винтовку снял с плеча,
Кипятку хлебнул — и легче стало,
И вот тут как раз солдат бывалый
Трёх танкистов вспомнит невзначай.

И гармонь откуда-то возьмётся,
И припев подхватят дружно все,
И лихая песня раздаётся
Эхом на нейтральной полосе.

И повеет предвоенной тишью,
И о доме сердце защемит, —
Что-то, мол, родные мне не пишут,
Думают, должно быть, что убит…

Только жив он, наш солдат стожильный,
Всем смертям назло он будет жить,
Будет жить, не думая о жизни,
Будет жить затем, чтоб победить.

Чтобы отомстить за всё фашистам,
Чтоб загнать навеки в глубь веков!..
Сколько ж не вернулось их, танкистов,
Пехотинцев и артиллеристов,
Лётчиков, сапёров, моряков?..

Сколько ж ими песен недопето,
Сколько ж их замолкло навсегда?!
Помним, вечно помним мы об этом,
И не позабудем никогда.

Песня — неразлучная подруга
Человечьей памяти живой,
Три танкиста, три весёлых друга,
Экипаж машины боевой.

Все, кто чудом выжили, вернулись,
На плечах Победу принесли,
С головой в работу окунулись
И с разрухой битву повели.

И лихие, бравые танкисты
Пересели вмиг на трактора,
Началась опять у трактористов
Посевная, славная пора.

День и ночь, не ведая досуга,
Бой за хлеб вели, великий бой
Три танкиста, три весёлых друга,
Экипаж машины боевой.

И летела вслед за ними песня
По родной, ожившей стороне,
И гремела с тракторами вместе
На суровой, мёрзлой целине.

А потом шагала по Сибири,
Вместе со строителями шла,
В общем, песню эту полюбили,
В фонд людской души она вошла.

И Гагарин, наш земляк лучистый,
Эту песню тоже брал с собой,
И летели к звёздам три танкиста,
Экипаж машины боевой.

И сегодня песню эту знают,
До сих пор мы с ней в одном строю,
До сих пор повсюду вспоминают
Песню разлюбезную мою.

Даже дети, как меня заметят,
Так за мной и тянутся толпой, —
Дядя Коля, спой ты нам про этих,
Ну, про трёх танкистов ты нам спой!

И стою, пою, и подпевает
Шумная ватага — детский хор,
И несётся песня боевая
Пусть не на весь мир, но на весь двор!

Для меня дороже песни нету,
Я ей, словно правдой, дорожу,
Я давным-давно по белу свету
Вчетвером с танкистами хожу.

Льётся песня, верная подруга,
Будоражит душу старичков,
Три танкиста, три весёлых друга,
А четвёртый — Николай Крючков!