М. Ножкин - Точка опоры

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Очень приятно.

ТПРУНЬКЕВИЧ. А это моя дочь, ненаглядная и единственная крошка Женя, то есть Эвжени.

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Как вы сказали — Эвжени?

ТПРУНЬКЕВИЧ. Не правда ли, красивое имя?

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Возможно. (Смотрит в блокнот.) А разве вас не Присинька зовут?

ШЕЛЬМЕНКО (вмешивается). Когда как. По настроению. (Шепчет ему.) Да разве дело в имени? Вы посмотрите, какая красавица! Какой цвет лица! Какая усадьба!

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Да, да! Усадьба, кажется, действительно стоящая…

ЭВЖЕНИ. Так вы путешественник?

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Да, знаете. Мотаюсь по белу свету. Из Воронежа в Чернигов, из Чернигова в Одессу, из Одессы в Петербург…

ЭВЖЕНИ. Я тоже недавно была в Петербурге. Странно, что мы там не встретились.

ТПРУНЬКЕВИЧ. Так вы печатаетесь?

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Изредка. В губернском листке «Трубный глас». Не читали?

ЭВЖЕНИ. Читала наверняка. Боже, как интересно! Ездить, смотреть, сочинять, выдумывать.

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Я не выдумываю. Я наблюдаю и записываю в дневник.

ТПРУНЬКЕВИЧ. Вы ведёте дневник?

ЛОПУЦКОВСКИЙ. С детства. Записываю, где был, что ел и пил, что видел, сколько потратил, а иногда даже мысли! И рифмы!

ЭВЖЕНИ. И даже рифмы?

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Да, я большой поклонник лёгкой рифмы и лёгких женщин… кхм, то есть в смысле легких в обращении, так сказать, лёгких на подъём…

ЭВЖЕНИ. Как же вы рифмуете?

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Очень просто. Вот вас зовут Эвжени. Минуточку, так, Эвжени, Эвжени… Готово!

ЭВЖЕНИ. Гениально! Я выучу это наизусть!

ТПРУНЬКЕВИЧ. Просто здорово! А меня можете зарифмовать?

ЛОПУЦКОВСКИЙ. И вас могу. Значит, вы её мамаша, то есть маман. М-м… Так… Готово…

ШЕЛЬМЕНКО. Во даёт!

ТПРУНЬКЕВИЧ. Прекрасно! Запишите мне в альбом.

ЭВЖЕНИ. Вы много путешествуете. Скажите, а не скучно вам в дороге одному?

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Нисколько. Я к себе уже привык, мне самому с собой так интересно, я от самого себя узнаю так много нового и полезного, просто диву даюсь, откуда что берётся? Кроме того, со мной всегда и везде мой внутренний голос!

ЭВЖЕНИ. Кто с вами?

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Внутренний голос. Моё второе я! Камертон моих переживаний, настроений и, извините за выражение, эмоций.

ЭВЖЕНИ (наступая). Внутренний голос! Это восхитительно. А в данный момент ваш внутренний голос ни о чём вам не говорит?

ЛОПУЦКОВСКИЙ (отступая к забору) . Вот сейчас… в данный момент… мне кажется… я почти уверен… я просто слышу, как мой внутренний голос говорит мне, что сейчас произойдёт что-то неожиданное! Что-то грандиозное! Не будь я Лопуцковский! (Обнимает Эвжени, хочет поцеловать.)

В это время по соседней усадьбе проходит ШПАК, прислушивается.

ШПАК (кричит) . Как Лопуцковский? Какой Лопуцковский?! Наш Лопуцковский?! Караул, грабят! (Бросается к дыре, протягивает руку, хватает Лопуцковского зашиворот, буквально отрывая от Эвжени.)

Лопуцковский растопыривает руки и застревает в дыре.

Вы Лопуцковский?

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Лопуцковский.

ШПАК. Жених?

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Жених.

ШПАК. Невесту зовут Присинька?

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Минутку. (Заглядывает в блокнот.) Присинька.

ШПАК. Фамилия Шпак?

ЛОПУЦКОВСКИЙ (читает). Шпак.

ШПАК. А Шпак — это я! А Присинька — моя дочь! Значит, вы мой жених! Понятно?

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Не совсем.

ШПАК. Я всё объясню. (Тянет его к себе.)

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Куда вы меня тянете?

ШПАК. К вашему счастью. Вас жестоко обманули!

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Но мне кажется…

ШПАК. Это вам только кажется! А вам, сударыня, стыдно отбивать чужих женихов. Мало вам моих гусей? Пожалуйте, сударь. (Тянет его.)

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Прощайте, сударыня. Впрочем, нет. До свиданья!

ЭВЖЕНИ. До скорого!

ТПРУНЬКЕВИЧ. Какой позор! Какой стыд!

ЭВЖЕНИ. Ничего страшного. Стыд не дым, глаза не выест. А в этом путешественнике что-то есть. Маман, он вполне шарман, так что готовь карман! Идём обсудим детали. (Уводит её в дом.)

Мы опять на половине ШПАКА.

ШПАК. Итак, уважаемый Тимофей Кондратьевич. Я рад приветствовать вас в своей личной усадьбе. Наконец-то!

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Благодарю, э-э-э… (Заглядывает в бумажку.) Кирилл Петрович. Передаю вам привет от моего дядюшки и рекомендательное письмо. (Протягивает конверт.)

ШПАК. О, ваш дядюшка — это гордость нашей губернии и, я бы сказал, всей Империи! Его голова, его ум… Как он там, на верхах?