– Вы с прогулки возвращайтесь,
Я вас чаем надю-дю.
В нашем сказочном краю —
Все дю-дю – я всех люблю?
Шастнуть к деду в кабинет,
Пусть он работает, я – нет,
Не дю-дю лишь спать у стенки,
Лбом стучусь и жмёт в коленки.
Спорят задорно и весело в теле одном
Хитрый примат и простодушный дракон:
– Мне яйца сберечь, научившись летать!
Росли бы дальше эти крылья у людей,
Не соблазни их жён ползучий змей.
Так чтобы прыгать, есть хвост и скакать!
А яйца прыжкам будут только мешать!
Где тут мартышкам драконов понять?
И если бы не единство тела эволюции,
Его на части бы порвала эта резолюция.
Зато теперь все скачут, как мартышки,
Им не помогут даже сказочные книжки.
P. S. Любопытство – чувство позволяющее примату отделить по шагу шаги, ведущие от любви до ненависти, от обычных с шишками и оплеухами
Худая рука барина – всему владыка
Шимейл камыш, в деревне гнулись,
А поутру они проснулись,
Короткой показалась встреча кротким,
И что-то прежнее икнулось.
Порхатый шмель
В чужую дверь,
Цапнул сереньких и в камыши,
Пошуршали камыши и притихли за шиши.
P. S. « – И откуда из вас латынь эта выскакивает? Сами-то вы вроде не из латинцев.
– Да барин у нас прежний всех мужиков заставлял латынь учить. Желаю, говорит, думать, будто я в Древнем Риме…»
…Менялись старые баре, которым то Греция приглянется, то – Монголия, то – Англия, то – Голландия, то – Франция, то – кабак, то – Германия, то – Китай… родня большая, есть куда погостить съездить. Зачастишь – и речь родная позабыта окончательно, а большинство и так научилось изъясняться на пальцах в обетованной кунсткамере посреди большой зелёной пустыни. Да, похоже на то, что и думать научились тем и в том месте, которое получилось от бесконечной лепки и комканья аморфной массы.
От автора
Порхатый шмель – ласковый и нежный шмель, порхающий везде с предложением отужинать или отобедать на его «Ласточке».
А хорошо упитанный человек – может запросто оказаться худым
Всего минуту длилось обновление,
Уж новый браузер тренирует на терпение.
– Учить пароли нужно, явки… Я – не виноват,
Ты не хозяин здесь, товарищ и не брат.
Матрос к винчестеру приставит маузер,
Перегрузить хернЯ обратно в браузер?
Перезагрузкой, может, вас бы отпустило?
Да памяти нам, как обычно, – не хватило.
Прохладой тёплый март встречал апрель:
– Тогда я ухожу, а на прощание – метель.
Пока погодам за окошком спорить тесно,
Я предложу на час иль два вкусить сиесту.
Моя прелестная подружка,
Ты почеши меня под брюшком.
Лохмат и свиреп, бываю злой,
Случайно приручён был тобой,
Пусть кажется – я злобный пёс,
Везде сую прохладный нос.
Игривость показалась шуткой,
Узнать, что прячется под юбкой?
Тебе не понять моих целей.
Хотя я и сам в них не верю.
Уж не щенок, наглец – я, знаю,
Может, клещи от смеха отпадают?
P. S. Клещам понятно станет наконец,
Что означает «вам придёт песец!»
Мы всем паразитам такое покажем! —
Буквально поймут и собаки со стажем.
Беззубой показалась видимость угрозы?
И руки есть, как и шипы у каждой розы.
О потерянном советском паспорте
Что доставали из глубин штанин широких мило,
То раньше в них тогда – не на бумажке было.
А нынче пылится где-то одиноким бременем
В попытках ностальгировать по времени.
А время откликается с улыбкою уролога:
– Вопрос, скорее, к главному астрологу.
– Ваш срок прошёл, спать звёзды лягут без тебя.
– Как всё? – пусто в душе бубенчики звенят.
ЗЫ. От перемены шила и мыла местами ничего не изменится. Без устранения причины, глупо сваливать всё на последствия. А причина всему – капитализм, сросшийся намертво с властью. Они циничны и даже не пытаются этого скрыть.
Сбежала наша жизнь в «Живой журнал»,
Который чаще бледный глянец излучал.
Живым – работа, умирающим – почёт,
Хоть в этом мире часто – всё наоборот.
Полно ещё живых художников, поэтов,
Но пьют, едят они, как их любить за это?
Да, совесть их пускай ещё не давит груз
За стоптанных случайно пару сотен муз.
Читать дальше