Геннадий Александровский - Странник по жизни (сборник)

А листья всё падают, падают,
И нет им дороги назад.
И взор мой уставший не радует
Отцветший пустой палисад.

Росли в нём жасмин и левкои,
А нынче – пустые кусты.
И дышит глубоким покоем
Земля под осеннюю стынь.

И кажется, не было лета,
И осень пришла невпопад.
Осыпалась молодость где-то,
Как яркий цветной листопад.

Была ли мне юность наградой
Из всех невозможных наград?
А листья всё падают, падают,
И нет им дороги назад.

Надоели сплошные потери.
С плеч моих эту тяжесть сними,
И тогда я серьёзно поверю,
Что за летом не будет зимы.
Что за летом опять будет лето,
И опять зацветут васильки.
А зима далеко. Она где-то
За крутым поворотом реки.
И я снова упьюсь небывалым,
Опьяняющим запахом роз.
Успокоюсь я милым и малым,
И мне вечность подарит Христос.
Я её к своей жизни примерю,
Как пытаемся делать все мы.
Как хочу я, безумный, поверить,
Что за летом не будет зимы.

Серая мгла и дожди, как из бездны.
Ночи в потопе. И осень тиха.
Мне надоели мои переезды
В мир философий из мира стиха.

Мне надоело и думать, и верить.
Мысли повисли, как струи дождя.
Я не жалею о глупой потере
Того, что давалось легко и шутя.

Чувства сгорели упавшим светилом.
Край горизонта погас и затих.
Жизни моей для всего не хватило.
С детства до старости – только миг.

Сижу, балдея, над стихом,
Но ничего не получается.
Луна повисла за окном
И матом на меня ругается.
Что, дескать, я и глуп, и туп,
И что стихи мои безликие.
А за окном цветы цветут,
И ждут дела меня великие.
И ночь в глаза сует мне мрак.
И сердце бьется, словно в панике.
А я сижу и, как дурак,
Пускаю пузыри, как маленький.
А сам кого-то всё кляну
Или довольствуюсь молитвою
Про нашу жизнь и про страну,
Богами напрочь позабытую.
Про то, про сё и про народ,
Страдающий от унижения.
Что вот уже который год
Страна притихла без движения.
Но всё не то, и всё не так.
Всё врет луна мне желторожая.
А я гляжу в полночный мрак
И ощущаю ужас кожею.
Настанет утро или нет,
Или продлится ночь до вечности?
Я жду, когда придет рассвет,
Освободив меня от нечисти.
И буду просветлённый я
Трубить в рифмованные горны.
Чтоб разбудить всех россиян
На труд свободный и упорный.

В Донском есть парк, а в парке – лужа.
Зовется – пруд. А в том пруду
Лягушки горлопанят дружно
И ловят мошек на еду.
Красавцы клёны, как короны,
Несут раскидистые кроны.
А на обочине каштаны
Струят цветущие фонтаны.
Здесь запах трав наглядно явен.
Идешь и дышишь, как в раю.
Здесь творческий экстаз проявлен,
И я стихи творю, творю.
И натворил два пуда строчек.
И возомнил: мне суть дана.
А дома прочитал их ночью
И понял: нет в них ни хрена.
Как мог я вдохновиться круто
Под сенью дряхлых тополей.
Мне было б лучше ясным утром
Гонять по небу голубей.

Я в природу смотрю всё пристальней.
И всё больше волнуют меня
Суматошные вихри листьев
На закате осеннего дня.
Листья падают тихо-тихо,
На траве вышивая круги.
В этом бронзово-огненном вихре
Сам себе я кажусь другим.
Ну зачем эта осень настала?
Мне и так нелегко без неё.
Я смотрю на листву жёлто-алую,
Что заполнила весь окоём.
Лучше грубость души, чем страдание.
Ни к чему обостренности чувства.
И природы угар увядания
Не казался бы верхом искусства.

В багровые и жёлтые соцветья
Листва лесов, как в траур, убрана.
И плачут обнажаемые ветви,
Что им судьба другая не дана.
И больно поэтическому взгляду
Воспринимать природную печаль.
Слетают листья, как обрывки фразы,
Произнесённой лесом сгоряча.
Потом, когда листва перержавеет,
И станет мир ободран и суров,
Мне будет и грустней, и тяжелее,
Как будто потерял я отчий кров.
И потому в сочувственном привете
Моя печаль к лесам обращена,
Что в жёлтые и красные соцветья
Листва лесов, как в траур, убрана.