Ирина Штерк - В звуке зеркал. Im Meeresspiegel. Стихи на русском и немецком

Ich fühl nicht, ob ich gehen kann.

Der Tag erschlafft auf meinen Knien

Und wird so bald nicht auferstehn.

Ich seh mich selbst vorüberziehn

Mit allen Träumen, Ängsten, Wehn.

Was übrig bleibt, ist Still und Leer.

Und Einsamkeit beginnt im Bus.

Ich weiß, ich kann sie überquern,

Ich fühl nicht, ob ich’s schaffen muss.

Die Äste spatzen «Februar!»,

Der Himmel spannt und spitzt im Grau,

Der Wind bekippt mit Kummerwahn —

Am letzten Schluck erstickt man kaum…

Doch etwas treibt mich ins Verderben,

Ein Duft von Sterben stiehlt die Luft,

Es ist der Sog nach neuem Werden,

Nach neuem Fall, nach neuer Kluft!

Беспечен звук кифар и лир,

Прекрасен пляс прислужниц храма —

О чудный, дивный, смертный мир!

Ты мир восхода и заката.

Я пела воинскую песнь

Как сердца гимн, – с одним припевом —

Врага умом любила свесть,

Любимых же брала с набега.

Я оды длить умела в сласть,

Хвалой излиться до экстаза,

Разверзнуть грудь и навзнич пасть,

И с страстью в хлыст и в плеть сплетаться.

Я пела плачь, кадила храм,

Училась вина лить и крови,

Носила жертвы по утрам,

Стояла бдения на подворье.

И голос мой заполнил все!

Накрыл, затмил, постыл в бряцании!

Закрою в мраморе его,

И будет литься сквозь стенания

Одно

Мое

Молчание.

Припорошило пухом снежным;

Приподняла подол – «Лети!»

Ты мне ни друг, ни враг, ни встречный,

Ни в бой, ни в храм не по пути.

Перевела дыхание поздно.

Потуги просят, молят – «Прочь!»

Как звук и слух покойны – розно -,

Покоен дух, покойна плоть.

Прощай.

Как в скрипе гитары,

Как в бое кровати

Есть что-то от воли,

Есть что-то от «Нате!»

Я мучила замш

И маяла «Знаете» —

Бесчисленно больно,

Бессмысленно зло.

«С тобой мы в расчете»

И пусть в твоей памяти

Останется праздник,

И бегство

Мое.

Как ни высок твой лоб и стан,

Ты жалкий пленник, Иоанн.

Луна ночнюю лижет гладь —

Меня – смешить, тебя – пугать.

Незыблем ты как срезы скал,

Я развяжу семь покрывал.

Как мученик войдешь в века,

А я сейчас, сейчас жива.

Твои – Господь и словеса,

Моя – на блюде – голова.

Не пытай, молюсь ли

Я твоим богам.

Сегодня им наместник

Креститель Иоанн.

В глаза взглянуть посмей мне —

В них разум и душа!

Слова твои, отшельник,

Свели меня с ума!

О правде ли, о Боге,

Разлейся в сладкий слух;

Я распишу надгробья

Лобзанием моих губ.

В змеиной лени Саломеи,

В льстящем лике, в лоне глаз

Развенчан мир.

На темной шее

В обхате дуг трещит топаз.

Неизливаемо томление!

Лобзаний жажда —

жажда слов!

Подайте на усекновение

Умнейшую из всех голов.

Кольца бульвара мертвый хват,

Февральский хлад,

Чертовский ветер

Несет с прудов,

И невпопад

Мне так удушливо на свете!

И ты молчишь плечом в плечо —

Как хорошо!

И нестерпимо!

Шагаем в шаг.

И ничего

Не пересилит немость мира.

Огни гирлянд обвив стволы

Мерцают и

Проходят мимо.

Не говори!

И не молчи!

Как хорошо, и нестерпимо!

Ich weiß so klar, dass nichts geschieht,

Dass nichts entstand und nichts verschwindet,

Ich weiß, ich hätt mich nie verliebt,

Mich nie verloren, nie gewidmet;

Ich weiß, ich hätt dich nie ersehnt,

Dich nie ersannt und nie erlitten;

Was mir bestimmt, das auch besteht —

Ein status quo von guten Sitten;

Ich weiß, du seist nicht vieles mehr,

Als nur ein unverschämtes Träumen,

Und ob ich dich, und wie begehr,

Weiß ich verstohlen dreist zu leugnen:

Ein Narrenspiel! Ein Kummergut!

Ein phantasiebeflügelt Tränen!

Die Schuld dafür – mein Jugendblut,

Welch du auch wusstest zu erwähnen;

Du seist mein Spuk, mein Sinnverlust,

Die blinde Suche nach Gemeinschaft;

Mit Jammersog und Leidensfrust

Weiß ich zu nagen, was mir Pein schafft!

Du siehst, ich sei besinnungsfroh,

Von übermenschlich Geisteskühle.

Doch was ich weiß, ist ebenso,

Dass ich nichts weiß von dem Gefühle.

Ich seh, wie dich mein Weilen stutzt —

Mein sämtlich Mädelweiden;

Ach hätte ich es dann gewusst,

Mein Auftritt wär bescheiden.

Ich sehe dich zu Ritterross,

Mit Schwert und Schild gerüstet;

Ich weiß nicht, wie ich mich entschloss…

Mit lustigem Gelüste…

Dein Seelengang – ein Drachenkampf,

Die Stimme – Leidenminne…

Vor dir, der du dich mir entfacht,

Oh Ritter, halt ich inne.

Кругом все ночь, все стон и вьюга,

Кругом мороз, и только чудо

Отодвигает холод смерти —

Лежит малыш в руках согретый,

Над ним звезда уж манит в небо,

А рядом бык, осел и сено,

И каждый раз, из года в год

Он возрождается и ждет

Его промозглый, бедный странник,

И всякий раз звезда поманит,