Роберт Бернс - Стихи Роберта Бернса. В переводе Юрия Лифшица

Грусть о том, что было прежде,
губит мысли о надежде;
Горе мне сковало силы,
Безысходность ум затмила.
Жизнь, суля златые горы,
дарит скорби и раздоры;
брошусь я без сожаленья
в омут вечного Забвенья!»

Тебя целую вновь и вновь —
ведь я навек в тебя влюблен, —
тебя целую вновь и вновь,
красотка Пэгги Элисон.

Не так красив, не так счастлив
на троне молодой король,
как я с тобой, ведь в час такой
в моей душе стихает боль.

Судьбой мне дан твой нежный стан:
в моих руках бесценный клад.
Что Небо мне – когда вполне
я на земле тобой богат!

Я голубым глазам твоим
клянусь вовек не изменять,
и мой обет тебе, мой свет,
заверит губ моих печать.

Тебя целую вновь и вновь —
ведь я навек в тебя влюблен, —
тебя целую вновь и вновь,
красотка Пэгги Элисон.

Взбрело шальному Вилли
на рынок завернуть:
загнать по ходу скрипку,
как следует кутнуть.
Но обревелся парень,
сплавляя свой товар.
Пора шальному Вилли
заканчивать базар.

«Давай загоним скрипку —
она тебе на кой?
Давай загоним скрипку:
успех обмоем твой».
«Как только сплавлю скрипку,
все скажут: вот дурак!
Мы с ней сто лет по свету
бродяжим как-никак».

В один кабак солдатский
я как-то заглянул,
а там с ватагой Вилли
опять ушел в загул.
Опять в загуле Вилли,
опять сплошной угар.
Пора шальному Вилли
заканчивать базар!

Где бешенству зимы седой
холмы дают отпор,
пленила Пэгги красотой
мой изумленный взор.

Как тот, кто отыскал алмаз,
в дремучей из сторон,
ликует, осознав тотчас,
что камень огранен, —

так я благословляю дол,
благословляю миг,
когда я Пэг свою нашел
и власть ее постиг.

Зароет Смерть, палач людей,
меня в земную твердь,
но Пэгги из груди моей
не вырвет даже смерть.

О, Тибби, помню, как сейчас,
я твой презрительный рассказ
о тех, кто денег не припас!
А я молчал в ответ.

Вчера ты среди бела дня
промчалась вихрем близ меня,
и ни словца не пророня.
Но что мне твой привет!

Когда я шел воскресным днем,
меня почтила ты кивком
и фыркнула, входя в свой дом.
А мне и горя нет!

Ты полагаешь, что привлек
меня твой толстый кошелек:
мигнешь – и я, как дурачок,
пойду за ним вослед?

Беда, в ком есть такой изъян,
и потому что пуст карман,
к такой чуме попал в капкан,
какой не видел свет.

Пусть будет паренек умен,
но желтой грязью обделен, —
в твоих глазах увидит он
ничтожества портрет.

А будь жених из богачей,
впилась в него б ты, как репей:
хоть парень тот козла тупей,
зато в шелка одет.

Ах, Тибби, ты мошной красна,
а если б ты была бедна,
познал бы только сатана
твоей любви секрет.

Живет девчонка среди гор,
и мне ее простой убор,
милей, чем твой богатый двор,
не нужный мне сто лет.

О, Тибби, помню, как сейчас,
я твой презрительный рассказ
о тех, кто денег не припас!
А я молчал в ответ.