Николай Леркин - Лёд и пламя. Сборник стихотворений

И снова день новый, и новая спешка,
А может быть, это чья злая насмешка?
Сидит он, глумясь надо мной и над небом,
Что время подвластно ему в мире этом.
Проснулся, поел и ушёл на работу,
Вернулся, поел, погрузился в дремоту.
Так день ото дня не спеша, неизменно
Идёт рядом жизнь моя гордо, степенно,
И мысли теряются в суетной тине…
Как тянется длительно день на чужбине!

И снова день новый, а жизнь по старинке
Идёт, высоко поднимая ботинки.
Ни радости нет мне, ни капли покоя,
В бетонных стенах устаревшего строя,
И сердце тоскует в родном городишке,
И пыль оседает на старые книжки.
Ведь родина там, где душа до рассвета
По краю ножа идёт против ветра,
Где сердце и в горе, и в счастье стучит,
Где путь твой с друзьями и Богом лежит.

И снова день новый, и вновь на чужбине
Лечу в журавлином стотысячном клине.
И серые птицы летят друг за другом,
Последний за первым и замкнутым кругом.
Летят, не глядя ни направо, ни влево,
И нет никому до раздумий им дела.
Но резко упал один, умер, наверно,
Счастливый, ведь сколько бы жил ещё скверно,
Теперь он в краю, где нет спешки и бега,
Есть лишь тишина и лишь чёрная нега.

Всё тот день ещё. Солнце в сумерках скрылось.
Я встал на бордюр поглядеть, что случилось.
Водитель уехал, правя левой рукой,
Валялся старик под сырой мостовой.
И мимо прошли полицейский, прохожий,
Никто не заметил, в тот день непогожий,
Что кто-то погиб, что уехал убийца…
Что в этом чертоге бесовском творится?!
Нет, мне надоело, мне тошно здесь быть,
Уж лучше уйти, чем такое сносить.

Ночь. Звёзды зажглись в чёрном море небес.
Иду по обочине. Сзади следует бес.
Прошиб пот, мороз пробежался по коже.
Неужто мы с городом проклятым схожи?
Погасли светила, надвинулись тучи,
Бегу от дождя по замызганной круче.
Вдруг, свет промелькнул – чуть не сбила машина,
И дьявольский хохот раздался из дыма.
Добрёл до сосны, прислонился и сел,
И гром разъярённо во мгле прогремел.

И снова день новый, в глаза свет струится,
Из сердца какая-то сила стучится,
И свист незнакомый, но и родной
Откуда-то льётся, созвучно с душой.
Я встал, оглянулся. Всё было светло,
Красиво и ярко, аж сердцу тепло,
И было спокойно, и было легко,
И что-то родное меня к ним влекло:
И к лесу, и к лугу, к журчащей речушке
И старому дому на леса опушке.

Был полдень, и солнца лучи грели спину,
А в тени листвы по речушке, под иву,
Кораблики плыли из лыка берёзы
И бегали мальчики. А возле мимозы
Сидели девчушки, срывая цветы
Без спешки, тревоги, пустой суеты.
Я мимо прошёл, и мне сердце кричало:
«Я дома! И здесь позабуду печали».
Нашёл, наконец-то, я место такое,
Где люди с природой одно и родное.

Мгла в вышине отозвалась с тоской,
Что не любим её купол ночной
И затмевают свет звёздных огней
Жёлтые краски ночных фонарей.
Город не спит ещё в час полуночный,
Едут машины с работы спеша,
После часов трудовых сверхурочных
Не утихает в глазах суета.
Выйдешь из центра, как ночь на задворках
Тихий на узеньких улочках дым,
Нет не туман, а от пыльных машин
Выхлоп да копоть на окон затворках.

Люди не спят, только птицы на ветках
Славно кимарят, забыв о соседках,
Не нарушая полночный покой
Своей голосистой весенней игрой.
Где-то шумит во дворе дискотека,
Хохот и брань – всё слилось воедино.
Спит на скамейке дед – жизни помеха,
Рядом пустая бутылка от пива.
В лужу вступил – нога по колено
В грязной воде окунулась сполна.
Воля судьбы или чья-то вина,
Что нога не плывёт как полено?

Только плывут года в шуме и суе,
В свете ночных фонарей на досуге.
Город не спит, все ещё отдыхают:
Кто полупьяный по трассе катает,
Кто со второй доползает работы,
Кто не спеша доедает котлету,
Нет им тревог, суеты и заботы,
Лишь подключиться успеть к интернету.
Лишь бы скорей наступила суббота,
Чтобы на дачу пропихнуться сквозь пробку,
Чтобы дрова сложить в ровную стопку,
Устало сказав: «Надоела работа».

Серое, серое небо,
Серые осени дни.
Солнце всё лето нас грело,
«Хватит, – решило – с Земли».
Серые будни неспешно
Топчутся, словно слоны,
А выходной пролетает
Спугнутой мышью с крупы.