Николай Леркин - Лёд и пламя. Сборник стихотворений

Я мечтал написать о потерянном времени,
О прошедших в забвении детских годах.
Тяжело. Мои ноги болят под коленями,
Отчего нет той прыти былой на словах?
Неужели настолько тяжёлые думы
Погрузились в глубины сознания вод?
И стихов первых милые, лёгкие шумы
Не текут с уст, как прежде, как липовый мёд.
Но сжимается сердце от чувства тоски,
Одиноко нависшего гнёта печали.
Отчего так стихи самому не милы,
Лишь царапают сердца недавние раны?
Оттого может, что предо мною стоит,
Отделяя от прочего мира людей,
Высоко поднимая сверкающий пик,
Гора разных, взаимно противных идей.
Я поэт – не искатель бесцельных путей,
Не гонюсь в суете за богатством пустым.
У меня в жизни цель, и иду я лишь к ней:
Раздаю утешение душам земным.

Дивное время: тьма опустилась,
Летняя ночь ещё впереди.
Мглою луна на небе прикрылась,
Светят кругом меня фонари.

Воздух наполнен свежестью речки,
Ветер застыл на грузных ветвях.
Жёлтым огнём залиты свечки,
Светятся окна в новых домах.

Мерно иду, тишиной упиваюсь,
Слышу одни мои лишь шаги.
Кто-то проедет, я улыбаюсь,
Будто застыли звуки в ночи.

Остановился, ехала Волга,
Странное дело вижу вокруг:
Кто-то в сторонке шепчется долго,
В спешке прошёл унылый мой друг.

Там прогремел трамвай еле слышно —
Пуст оказался длинный вагон.
Пара машин проехала смежно,
Крикнули им с бульвара вдогон.

Но этим ведь днём, не так уж давно,
Много машин гудело по трассе,
Полон трамвай был, видел в окно,
Люди терялись в пестреющей массе.

Скоро заметил: счастлив стою,
Нежусь в прохладе мглистой ночи.
Всё опустело, как погляжу,
В первые эти августа дни.

Люблю я летний дождь и грозы,
И их порывистый раскат,
Когда им в тон листвой шумят
В саду отцветшие мимозы.

Я не забуду тишины,
Забвенья ветра пред грозой,
Дрожания ветвей листвой
И собирающейся тьмы.

Люблю я дождь, когда невзгода
Подует с силой с высоты,
Когда на крыши и мосты
Излить свои готова воды.

И вот… гром, свет, ещё раскаты,
Иголки сыплются в лицо,
И ветер свищет, и темно,
И руки млеют от прохлады.

Но ничего так не люблю я,
Как воздух послегрозовой,
Что наполняется водой,
На небе радугу рисуя,

Что полной грудью я вдохнув,
Как будто делаюсь моложе,
И свежесть детская на коже
Наступит глазом ни моргнув.

Край ты мой, родимый край:
Свежий ветер в поле,
Покосившийся сарай,
Петухи на воле,
Тихий шёпот листьев сада,
Мерный шелест в тишине;
И в лесу царит отрада:
Средь ветвей и на земле.
Лёгкий ветер придыханий —
Плеск речных, озёрных волн.
И морей всех колыханий
Полон чаек брежных звон.
Гулко голос раздаётся
Эхом от высоких гор,
Что неистово смеётся,
Отдаётся в каждый двор.

Край ты мой неукротимый,
Златогривый и живой,
Белым берегом игривый,
Полный чёрною водой.
Непокорный, с диким нравом,
Лихо свистнешь жеребцам
И с тяжёлым, жарким паром
Пронесёшься по полям.
Не боишься ты ни бурю,
Ни пургу, ни летний зной,
Ты несёшься с пьяной дурью
По брусчатой мостовой.
Ты несёшься по дороге,
По канавам и тропам,
По нетронутой природе,
По черту́шек головам.

Край ты мой, край терпеливый,
Всепрощающая Русь.
Дальний гогот журавлиный
О тебе наводит грусть.
Ты детей с бунтарским духом
И терпела, и ждала.
И подняв тяжёлый обух
Шла с отвагой на врага.
Враг не тот, что рвёт границы
Иль обходит стороной,
А в Руси гнетёт светлицы,
Разоряет дом родной.
Русь, слезами нас питала,
Гневом предков, павших с честью.
На войну благословляла,
На тирана силой мести.

Край ты мой, необозримый,
С распростёртою рукой.
Шагом край неизмеримый
Ты богат своей землёй,
Ты богат своим народом,
Древним родом горд своим.
Под огромным небосклоном
Ты велик, несокрушим!
Нет тебя на свете шире!
Море, реки, горы, льдины,
Все леса, поля и зыби —
Всё твоё, в тебе – едины.
Нет тебя на свете твёрже,
Ты острее всех мечей.
И закон твой Бога строже,
Справедливей палачей.