Сергей Гуреев: Мой удивительный февраль. Том 2. Самый лучший сезон

Скоро надорвались жилами,
Столько выпить – и всё зря!
Поспрошали старожилов мы,
Тех, что видели царя.
Рыло у неё удалося,
Сверху ценный мех, не чешуя.
«Нет! Давно не попадалася,
Так что нету ни… чего!»
Ах, Таган, ты мой Таган —
Пропадаю в «драбадан».
Кто сказал – Езжай в поля?
Нету здесь выхухоля!

Изорвали снасти ловчие
По заросшим берегам.
И совсем не спали ночью мы,
Ну, их всех, ко всем богам!
Бедный шеф, щепой распластанный,
На сосну вчера пошёл он зря,
За версту теперь по пластырю
Нас узнают егеря!
Ах, Таган, ты мой Таган.
Дробовое – не наган.
Что нам делать пользы для,
Если нет выхухоля?!

Мы осокой поизрезаны
И покусаны мошкой.
Уж который день тверезые
Ходим с умною башкой.
И от плёса до излучины
Только тошнота, да маята.
Вы совсем меня измучили,
Заповедные места!
Ах, Таган, ты мой Таган —
Хуже всякого врага,
Только песня вкруголя
Про того выхухоля!

А я сижу, сижу, сижу,
А я гляжу, гляжу, гляжу,
Чего бы там, чего бы где не пролетело.
Вот стаю уток пронесло,
А там как-будто НЛО,
А там – какое-то космическое тело!

Всё это хочется запить,
И ни одной не пропустить.
Сейчас приму и сразу садану дуплетом.
Постой, куда же я попал?
Там кто-то, кажется, упал.
А Сашка где? Там Сашка был! И Сашки нету…

Какой прекраснейший обзор,
Я расширяю кругозор
И птиц легко определяю по полёту.
Вон у того тяжёлый взмах
И крыльев саженый размах,
А этот носится подобно самолёту!

Нет, я, пожалуй, что устал,
Опухли нижние места,
И глаз не тот, и что-то, в общем, не сидится.
Когда закончится пролёт,
Мне может кто-нибудь нальёт?
А то не долго так и вовсе простудиться!

Ты посмотри, всё тот же друг!
Так-так, опять летит на юг,
И чем его прельщает эта заграница?
Пусть там тепло, пусть там светло
И корма разного полно,
Зато там с каждым может всякое случиться.

Послушай, улетаешь зря,
У нас такие егеря!
У нас охота в срок, не поздно и не рано.
У нас осенняя пора,
У нас кругом инспектора,
А там у них нет ни природы, ни охраны.

Так что напрасно не дерзай
И поворачивай назад.
У нас стреляют только дробью, а не пулей.
А если всё ж не повернёшь
И за границу улизнёшь,
То я весной тебя тогда укараулю!

После долгих разговоров
Заключили договор,
И впервые родился «Комплекс».
Златоносный Берикуль
Удивляйся и ликуй,
Принимай работяг из Томска.
Дайте только срок – засверкает ток,
Наши горы затмят Курилы.
Будет город тут, далеко пойдут
И Гавриловка! И Гаврилыч!

Посреди зелёных гор
Каждый день горит костёр,
И палатки растут грибами.
Между склонов и полян
Мы заложим профиля,
А потом заживём страстями.

Километр-другой прошагать с тобой,
Ручейки пересечь без броду,
И без лишних слов, не ломая дров,
Для других сохранить природу.

Цель у всех одна и та же,
Показать в работе нашей
На кого эта ЛЭП влияет.
Но пока, насколько понял,
Из людей никто не помер.
А что будет – никто не знает.
Мужики в лесу, пооббив росу,
Трассу ЛЭП пролагают дружно.
В считанные дни лес свели на пни,
Вот что значит мужчина с «Дружбой»!

Мы и роем, мы и моем,
Мы и сеем, и косеем,
Мы же «джельтмены»! Где же леди?
Обещали же вначале,
Видно кинул нас начальник,
Что-то долго он к нам не едет.
Напролом идёт наш лихой народ,
Он любой институт украсит.
Через пару лет мы протянем ЛЭП,
А потом уж, гуляй, Вася!

Я когда-нибудь пройду по сибирским деревушкам,
По не писаным страницам вековой старины,
Что заброшены давно, как забытые игрушки,
Что полны покоя вечной тишины.
Как покинутые гнёзда эти дряхлые избушки,
Ни своих птенцов не встретить,
ни чужих не приютить…
Я когда-нибудь пройду по сибирским деревушкам,
Тем, в которые никто не прилетит.

Укоризненно глядят близорукие оконца,
И распахнутые двери, и заваленный плетень.
И поникли журавли, ведь не птицы, не колодцы —
Никого не напоить и никуда не улететь.
Не услышать перезвона подвенечных колокольцев,
Не отведать каравая
и печурки не согреть…
Укоризненно глядят близорукие оконца,
Да, им, в общем-то, и не на что глядеть.