Сергей Гуреев: Мой удивительный февраль. Том 2. Самый лучший сезон

Наш автобус – вот зараза,
Опоздал на целый час.
Ну, а катер – этот сразу
Пассажирам дал отказ,
Мол, вода в движке кипит, 100 по Гринвичу,
Но просили заплатить по полтинничку.
Мать их, растак!

Тот двигун сперва работал,
А потом совсем зачах.
И давай мы из-за борта
Воду вёдрами качать.
Был товарищ из УГРО, с виду серенький,
Утопил своё ведро возле берега.
Мать его так!

Два часа мы телепали,
Капитана слыша рык,
От него сполна узнали,
Чем богат родной язык.
Напоследок он в сердцах плюнул с палубы,
На пути стоял пацан, сбило малого.
Мать их, растак!

Я согнулся буквой странной,
На плечо взвалив рюкзак,
Тридцать восемь килограммов
И дороги нет назад.
В нижней области спины что-то треснуло,
Рвутся томские штаны, знамо, местные!
Мать их, растак!

Чуть вперёд продвинул тело,
Чтоб ногам опору дать,
Тут гнусьё поналетело
И давай меня съедать.
Я и рысью, и в галоп, как положено,
А они – то в глаз, то в лоб, твари божие!
Мать их растак!

Шесть килóметров осилил,
На спине мозоль натёр.
Широка страна Россия,
Много речек и озёр!
И куда ж меня несёт, други-вороги,
Это ваши козни всё – герпетологи!
Мать вашу так!

Острова кругом, острова,
Под размеренный дизельный стук.
Где же мне найти те слова,
Чтоб растаяла горечь разлук.
Но двигун – он упрямо и зло
Прибавляет к минутам года.
Их нести одному тяжело,
А кругом всё вода, да вода.

Припев:
Острова, не знакомые прежде,
Их пугаются только невежды.
Ведь бывает же остров Надежды
И хотя бы надёжный мысок.
И вся жизнь – это маленький остров,
Но на нём заблудиться так просто,
Пусть ты даже высокого роста,
Ну, а я-то совсем не высок.

Мне бы скинуть с плеч этот груз
И под парусом плыть на süd-ost,
Чтобы ветра солёный вкус
Растопил одиночества пост.
Чтобы вновь услыхать тишину,
И руками ловить облака,
За кормой оставляя вину,
Что тебя нет со мною пока.

Припев:
Катерок мой, упрямый чёрт
Разрезает тугую волну.
И надежды летят за борт
И, растаяв, идут ко дну.
А кругом всё вода, да вода,
И твой берег заметен едва.
Что разлука, какая беда?
Но куда подевались слова?
Хоть вся жизнь – это маленький остров,
Но на нём заблудиться так просто.
И стихов неоконченных остов
Потерялся, зарывшись в песок…

Позаросли мои дороги,
Пооблетели дерева.
Ты не буди во мне тревоги,
О том, что кончились дрова,

О том, что завтра я проснуся,
Примёрзнув к спальнику спиной.
И безнадежно поплетуся
Совсем разбитый и больной.

Когда опять тайга укрылась тишиною,
Тогда опять под шальной луною
На все окрестности Берикуля
Истошным криком орёт косуля!

Не береди моих желаний,
Мою тоску не береди.
И не буди воспоминаний,
И мужиков ты не буди.
Они и так поизносились
В пустых погонях за тобой.
Ты видно им опять приснилась,
Оставь ребят. Иди домой.

Но тишина вновь разорвалась надо мною,
И вот опять под шальной луною
На все окрестности Берикуля
Истошным криком орёт косуля!!!

Летом ездили в разведку мы,
Нас с гитарой было семь.
Есть зверушка очень редкая,
А, может, нет её совсем?
Эта тема не изучена,
Так что по моторкам и греби
В экспедицию научную
На Таган – приток Оби!
Ах, Таган, ты мой Таган,
Комарья сплошной туман.
Всё озера да поля.
Эй, вы где? Выхухоля?!

Натерпелись, братцы, лиха мы,
В старом русле, как в тисках.
Кто бы видел эту выхухоль,
Где ваще её искать?
Потому – то спор, то лекция:
Где наш спирт? Где бабы? И про власть,
Чего есть и нету в Греции,
И,.. вообще-то трефы масть!
Ах, Таган, ты мой Таган —
С виду вроде не поган.
Что нам эти «красуля»,
Если нет выхухоля?!

Мы всё время под нагрузкою,
Ведь жила же столько лет!
Ведь она же наша, русская,
В целом мире больше нет.
Вид древнейший самый, знамо-то,
Он эндемик, надо ж понимать!
Он ваще ровесник мамонтов!
А, может, вымер?.. Вашу мать…
Ах, Таган, ты мой Таган —
Ты кривой, как ятаган.
А в сетях – трава, как тля,
И ни одной, выхухоля?!