Александр Кованов - День, когда закончилась война…

Да, и с пенсией порядок.
Благо – почта недалечь.
Но, в душе такой осадок,
что в могилу впору лечь!

Эх! За что мы воевали,
что в минуточку одну,
перевёртыши-вандалы,
враз похерили страну?

Ты пойди сейчас к Настёнке,
вот, она у нас – герой!
Пропиши-ка, в газетёнке
что не видится порой

из-за стеночки кремлёвской…
Высока она, видать?
Дом семнадцать на Рублёвской.
Сад у Насти – благодать!

Ну, ступай… Устал я что-то…
Надо трохи мне прилечь.
Федьке-дурню, обормоту,
коли встретишь – не перечь.

В детстве он упал со стога,
шибанулся головой…
Да, видать, в ладошке Бога
оказался… Кхе! Живой!

Ты сходи, сходи до Насти.
Есть что бабке рассказать.
От меня «привет» и «здрасьте»
постарайся передать.

Я потом твою газету
обязательно прочту…
Не забудь ещё про это —
да, про нашу красоту.

Край у нас – великий, древний…
Да!!! Про это напиши,
что жива ещё деревня!
Хоть её и порешить

наверху уже решили…
Мы остались при своём:
Так живём, как раньше жили!
…хлеб жуём да воду пьём…

Мы с тобою уйдём
в осень…
Только небо о нас
спросит…
Скажет, где же они,
эти,
что дарили любовь
свету?
Мы, как в детстве сожмём,
руки,
листопадной пойдём
вьюгой…
Заметёт она след
скроет,
и дождями уход
смоет…
…Через сотни веков
мы с тобой
станем
новой травой…

Идеально скомканный рассвет —
ты и я
на смятых простынях…

В занавесках путается свет…
Ты и я…
в заветных, сладких снах…

Идеально скомканный рассвет —
Шёпот нежный
в сладком полусне….

Нежно-восхитительный сюжет —
ветер свежий
в утреннем окне…

Зайчик скачет по твоей щеке…
Но не будит —
полдень далеко…

Ветер треплет волны на реке…
Счастье будет!!!
…Тихо…. И легко…

(2 сентября 2011 г. 2.47.)

Ну, кто сказал, что Осень – для печали,
Разлуки горькой, разочарований,
Желтеющих, как листья обещаний,
Потерь нежданных, уходящих в дали?

Ну, кто сказал, что чувства холодеют,
Что сердце плачет горестной слезой?
…Ужель, Любовь уходит на покой
По мокрым и заброшенным аллеям?

Не верю! Станет терпким, как вино,
Сентябрьское и трепетное чувство…
Горчит полынью, и немного грустно…
Но всё же, очень тёплое оно…

Ведь не пройдёшь ни летом, ни зимою
По золоту вдвоём, рука в руке…
И небо, отражённое в реке,
Не будет летом полным синевою…

Ну, кто сказал, что Осень для Любви —
Печали переполненная кружка?
Любовь и Осень – верные подружки,
И сёстры… по рябиновой крови…

На голову
снег…
Слово твоё —
сталь…
Резкое твоё:
«Нет!»
Нежное моё:
«Жаль!»
Ты улетишь
в дождь…
Песня моя —
в крик…
В сердце, поверь,
дрожь…
Голос утих,
сник…
Ты же меня
ждёшь…
В сердце любовь —
быль…
Тихо меня
пьёшь…
Топчешь меня
в пыль…
Я для тебя —
прах,
ты для меня —
стон…
Коль обниму:
«Ах…!»
А отвернусь:
«Он…»
Дождь постучит
мне…
Скажет, тебя
нет…
Только в моём окне
видимый силуэт…
Громко кричит
боль,
Сердце стучит:
«Нет!»
Высыпалась
соль
искорками
бед…
Я разорву
мрак,
Пальцы сотру
в кровь…
И прошепчу:
«Так
вытряхнули
любовь…
На голову
снег…
Сердце моё —
лёд…
Рядом тебя
нет…
Сердце тебя
ждёт…

Растворюсь в чернильнице твоей,
Закушу губу до первой крови…
Может, всё же, небо приготовит
Пёрышко тебе… Из лебедей…

Звонко-лебединое крыло
То перо заточит и уронит…
И оно тихонечко застонет…
На страничке страстно и… зелО…

Я тихонько кровью расползусь
Сине-красной кляксой на страничке…
Ты, ругаясь, промакнёшь обличье
Старой промокашкой… Ну, и пусть…

Я приду в заветные слова…
Рифмами улягусь между строчек…
«Что-то много нынче многоточий…» —
Ты себе прошепчешь… И, едва,