Софья Хромченко - Добрая память

Я на завод поступить хочу». Власий
Сыну позволил. Когда уезжал,
Вдруг, опалив верой в прежнее счастье,
Взгляд у Авдотьи теплее чуть стал.

Город неласково встретил Матвея:
Труд был тяжелый и мучил его
Собой с непривычки, как чувствовал, злее
Будней крестьянских, привычных давно.

Матвей поступил на завод сталеваром.
Рабочий день длился двенадцать часов,
А получали рабочие мало,
Особо кто был из крестьянских дворов –

Квалификации те не имели.
Брали охотно их – меньше платить.
В тяжком труде проводя дни, не смели
Брани начальства они возразить.

Гордый Матвей бранью той тяготился
Пуще усталости. Не для того
Он на свет Божий, конечно, родился,
Чтоб унижали чужие его.

Отцу-то побои прощал с малолетства,
Так ведь отец родной!.. Чтоб сократить
Людям зарплату, вернейшее средство –
Штрафы. А семьям с детьми на что жить?

После всех штрафов порой оставалась
У нерадивых (Матвей признавал
Это) такая ничтожная малость,
Что сам тем деньгами порой помогал.

Много Матвей зла и подлости видел
К людям простым, всё начальство да знать
С истовой яростью возненавидел.
Царя пристрастился открыто ругать.

Знает, мол, царь, как живет народ худо,
А не поможет. Его бы долой –
Жили б иначе, на троне покуда,
Правды не сыщет рабочий простой.

Между рабочих Матвея любили,
Слыл добродушный, прямой человек.
Скоро ему по секрету открыли:
Клонят к закату монархии век.

Литературу запретную дали.
Матвей прочитал, загорелся: царя
В ней, как и Церковь, изрядно ругали.
По жизни судил своей: пишут не зря.

Рабочий стал люд близ того собираться –
Кто не знал грамоты. Всем разъяснял,
Что не должно так, как есть, продолжаться,
Вслух запрещенные строки читал.

Угол рабочие вместе снимали,
Кто без семьи жил, а деньги домой
Большею частью родным посылали.
Весною Матвей в край вернулся родной.

Авдотья, завидев его, подбежала,
Припав, обняла. Улыбнулся Матвей –
Ведал теперь, что разлука сближала.
В каждом письме он справлялся о ней.

Как стосковались! Но минуло время,
Надо прощаться: осенней порой
Вновь на завод потянуло Матвея –
Не представлял уже жизни иной.

Да и подмога его оказалась
Тоже не лишней. Большая семья
Твердо теперь на него полагалась.
Горд был отец. Наступила весна.

Снова Матвей на село воротился.
Между крестьян в этот раз толковал
Он о царе, и народ подивился,
Как смело и хлестко правителя клял.

Рассказывал много о жизни рабочих –
Что живут скверно. В Москву из села
Ездил не первый, да сказывать прочим
В селе не хотелось, как жизнь там трудна.

И не бывавшие мало что знали.
Слушая зятя, вздыхал Николай;
Впереди у Авдотьи большие печали:
Вернется ль муж снова? Поди угадай!

В воду глядел – уж другою весною
В избу отца написал сын письмо,
Что ожидать его дома не стоит.
Денег пришлет домой больше зато.

Так на заводе работать остался
Матвей круглый год. С молодою вдовой,
Сестрою рабочего, тесно связался.
Вот оттого и не ездил домой.

Стыд сперва брал, а потом закрутилось,
Что перестал домой даже писать.
Тщетно Авдотья о муже молилась,
Весточку хоть от него увидать!

Хоть ни писать, ни читать не умела,
Но когда деверь иль свекор читал
Письма Матвея, об этом жалела.
Так, как она, никто писем не ждал.

Весть о Матвее пришла к концу года:
Пристав [6] В царской России исполнительный чин, в обязанности которого входило выполнение важных общественных и государственных поручений, в том числе уголовный розыск подозреваемых лиц. вошел на рассвете в избу
И сообщил он родным его твердо:
Муж, сын и брат их навлек сам беду.

В розыске он. «В чем же сын мой виновен?» –
Власий спросил еле слышно. – «Поди,
Знаешь и сам. Революцией болен!
Коли придет, на родство не гляди.

Выдай его! Помоги государству!
С обыском стану к тебе приходить
Часто теперь. Супротив власти царской,
Коль та от Бога, возможно ли быть?»

Власий лицом потемнел. Не ответил.
Были на свете дороже ему
Жизни своей только вера и дети.
С обыском пристав прошел по двору.