Вячеслав Кузнецов - Урядник Сазонов. Хорошие и приятные стихи

«Иначе, – сказал, – замордую по службе».
И Маня покорно бельишко собрала.
Резону ей не было в искренней дружбе
С урядником портить все прямо с начала.

Зашли они в баню – понятно, в мужскую.
Вахтер было рыпнулся, че, мол, Сазонов,
Ты с бабою прешь сюда? Я протестую,
И мне пропускать ее нету резонов.

Урядник Сазонов нахмурился бычьи:
«Ты что же, старик, культ здорового тела
Не любишь?» Вахтер зачирикал по-птичьи
И сник, а Сазонов прошествовал смело

И Маню провел за собой в раздевалку.
И все мужики в тот же миг онемели
И сгрудились кучей, устроили свалку,
Глазея на Маню, и тихо балдели.

А Маня с урядником быстро разделись
И, шайки наполнив, забрались в парилку.
У них и мочалки к тому же имелись,
А также Сазонов взял пива бутылку.

Урядник Сазонов разлегся на лавке,
Подставив свои ягодицы и спину,
И Маня хлестала его бородавки
Березовым веником, словно скотину.

Урядник Сазонов сопел умиленно,
А Маня, ругаясь сквозь зубы, потела.
И группа мужчин, замерев, вожделенно
Смотрела на Манино сочное тело.

Стояли они вдоль парилки по стенке,
Завидуя хором уряднику черно,
Сжимая руками худые коленки,
И взгляд оторвать не желали упорно.

Меж тем у Сазонова кончилось пиво.
Он встал, потянулся, как кошка в сметане,
Похлопал по мягкому месту игриво
Ладошками Маню и вышел из бани.

Урядник Сазонов на отдых в четверг
Поехал в дом отдыха. На две недели.
И всех отдыхающих сразу поверг
В прострацию так, что потом еле-еле

Пришли все в себя, так Сазонов был мил,
Так вежлив и предупредителен к дамам.
Казалось, всю жизнь он в Париже прожил,
Шатаясь по Луврам и по Нотр-Дамам.

При первой же встрече он «Здрасьте» сказал
Всем, кто был в столовой. Тут все обалдели.
И каждый жующий жевать перестал
И лишь на Сазонова дико глядели.

А он улыбнулся во все тридцать два
(Из чистого золота было шестнадцать),
Отхаркался в урну, не смазав едва,
Не переставая светло улыбаться.

Изысканно сев на положенный стул,
Урядник Сазонов поел с аппетитом.
Утерся платком, извинился, рыгнул,
Еще извинился. К стакану, налитом

Компотом, могучую длань распростер
И залпом в себя опрокинул небрежно.
И всем рассказал, как ему солитер
С трудом выводили. Ребеночка нежно

Погладил по маковке. Вилочку взял,
Которой до этого кушал котлету,
И очень изысканно поковырял
Зубцами в зубах своих. «Спичечки нету?» –

Спросил у мужчины с приличным брюшком,
А вилку отбросил, изрядно погнувши.
И вытер под мышками пестрым платком
Вспотевшее тело, пиджак расстегнувши.

А вечером дамы одна за другой
С Сазоновым просто с ума посходили.
Он всех ангажировал наперебой
На танцах, которые тут проходили.

Он с дамами этими протанцевал
Весь вечер подряд, при его-то артрите.
И только однажды, ламбаду прервал,
Сказав: «Я пойду помочусь, извините».

Урядник Сазонов четвертые сутки
Безвылазно дома сидел в туалете.
Желудок его, удивительно чуткий,
Дал полный отказ ресторанной котлете,

Которую он заказал в воскресенье,
С сержантом Петровой жируя с аванса,
Запив ее пивом и чаем с вареньем
И точку поставив в порыве брейк-данса.

Он выйти не смог в понедельник на службу,
В кишечнике тонком отметив слабинку.
Все проклял Сазонов: котлету и дружбу
С сержантом Петровой – не бабой – картинкой.

Ну что было делать? Он принял морфуши,
А школа подшефная как-то узнала
О страшном недуге и, на тебе, тут же
На помощь звено пионеров прислала.

Тимуровцы в галстуках красных и с горном
Застали Сазонова в полном упадке.
Он выдохся от беготни по уборным,
И вырван последний был лист из тетрадки.

Газет уж давно не осталось в помине,
А два тома Горького жалко до боли.
Урядник Сазонов по этой причине
Порыв организма усилием воли

Держал в напряжении. Зубы скрипели,
И слезы мужские скупые катились.
Вот тут-то тимуровцы и подоспели,
Вот тут-то, хорошие, и появились.

В момент были вымыты пол и посуда,
Простираны майки, носки и рубашки,
И пыльных бутылок стеклянная груда
Сдана, а на выручку куплены шашки