Вячеслав Кузнецов - Урядник Сазонов. Хорошие и приятные стихи

И так они жили полгода совместно –
Сазонов и Тома, и маленький Юра,
Покуда однажды с утра неуместно
В проеме двери не возникла фигура

Мужчины в морском офицерском прикиде,
С обветренным лбом и прокуренным усом,
А Тома лежала в растрепанном виде,
Раздетая напрочь красиво, со вкусом.

А рядом Сазонов, понятное дело,
В не менее пагубной позе разлегся.
Морской офицер вперся в комнату смело,
Схватился за кортик, да, благо, осекся.

«Георгий! – воскликнула Тома, поднявшись, –
Вернулся из плаванья! В бронзе загара!»
И села к нему на колени, обнявшись,
И все рассказала с момента пожара.

Все волк морской выслушал молча и гордо,
А после поднялся и без закидонов
Встал смирно и руку уряднику твердо
Пожал сам: «Спасибо, товарищ Сазонов!»

Урядник Сазонов пошел за грибами
В прекрасное утро восьмого июля,
Сел в поезд с тремя молодыми жлобами,
С которыми ехала девочка Юля.

Об этом Сазонов узнал в разговоре,
Когда познакомился с ними поближе.
Жлобы побывали недавно на море
И были по этой причине в престиже.

А девочку Юлю на местном вокзале
Они подцепили уже на платформе.
Все это они без опаски сказали
Сазонову враз, так как он был не в форме.

А он по привычке запомнил все точно,
Отметив, что Юля довольно прекрасна,
И стал выражаться красиво и сочно,
Пытаясь понравиться ей, но напрасно.

На станции Дно он сошел с электрички
И долго бродил, занимаясь грибами.
В семь тридцать поел (были взяты яички
Из дома вареные) и под дубами

Прилег на полчасика, сжавши подмышкой
Свой верный наган, и заснул безмятежно.
И снилось уряднику, будто мальчишкой
Он сызнова стал, и папаня небрежно

Сажает его за баранку машины.
И мама – такая счастливая – рядом.
И поздний звонок среди ночи. Мужчины
Все в штатском, и батя, прощавшийся взглядом,

По страшной статье уходящий из дома.
И высылка их в Казахстан с пораженьем
В правах. Страшный голод, на полдник солома.
Клеймо «сын врага» пополам с униженьем.

Проснулся Сазонов весь мокрый от жути,
С наганом в руке и с грибами в корзине.
Рванул через чащу и на перепутье
Увидел знакомую Юлю в низине

Убитую просто по-зверски жлобами.
Заплакал Сазонов, могилку рыть взялся
И думал: «Зачем я пошел за грибами?
Зачем с тобой, Юлия, я повстречался?»

Урядник Сазонов был докой в футболе,
И это не раз мастера отмечали,
Всегда, когда он появлялся на поле,
Все женщины лифчики в воздух кидали.

Гроза вратарей, бомбардир виртуозный,
Хорош и в отборе, в защите надежен.
Одно слово, форвард стремительный, грозный.
Атлет – удивительно правильно сложен.

Урядник Сазонов играл вдохновенно,
Не каждый на поле сойтись мог с ним близко.
Он с левой и с правой бил попеременно,
И многие падали с травмой мениска.

Его самого провиденье хранило
От травм злонамеренных и растяжений.
Защиту противника дрожь колотила
От ловких финтов и от телодвижений,

Которыми он их сбивал с панталыку,
И словно на крыльях в штрафную врывался
И падал, как тополь, защитникам в пику.
И тут же пенальти судьей назначался.

И спорить с Сазоновым судьи боялись,
Им трепет его деловитость внушала.
Напротив, исправиться часто старались,
Но было Сазонову этого мало.

И бил он арбитров рукой в переносье,
И кровь заливала штрафные площадки.
Но слыша поддержкою многоголосье
Трибун, он смеялся – все в полном порядке.

Он восемь сезонов за сборную ЖЭКа,
Бессменно ее капитаном являясь,
Провел без замен. Не найти человека,
Кто б вспомнил Сазонова, не восхищаясь.

И было за что. Как он бил головою
Бесстрашно лоб в лоб и коленом в колено,
И вел всю команду вперед за собою,
А после игры шел под душ непременно.

И там же под душем цветы и улыбки
От женщин приемлил. А струйки по коже
Бежали, струились по мускулам гибким –
И это всего, безусловно, дороже.

Урядник Сазонов гонял неформалов
И интердвижения левого толка.
Им был арестован Рустам Цеденбалов,
Когда была взята в кольцо барахолка,