Вячеслав Кузнецов - Урядник Сазонов. Хорошие и приятные стихи

Он спятил и был от суда отстранен,
В лечебницу был помещен и лечился.
А после оправдан и вновь возвращен
На должность, в которой так много добился.

Урядник Сазонов опять на посту.
Старуху нашел он здоровой и в силе.
Он встретил однажды ее на мосту…
И только круги по воде заскользили.

Урядник Сазонов в собачьей упряжке
По тундре советской летел вдохновенно
К божественно стройной радистке Наташке,
Он умственно к ней проносился мгновенно.

С Наташкой он встретился в августе в Хосте,
Где свой проводил календарный, законный
Заслуженный отпуск. И начал к ней в гости
Ходить, понимая, что стал он влюбленный.

И тут же решенье мгновенно созрело,
Ничтоже сумняшеся на увольненье
Сазонов подал, и, как принято, смело
Он в тундру отправился на поселенье.

Устроился егерем, благо привычна
Рука к карабину, и опыт огромен.
Хвалило начальство: «Сазонов, отлично!»
А он улыбался, он прост был и скромен.

А ночью полярною после работы,
В стволе карабина оставив усталость,
Садился он в нарты, смеясь до икоты
От радости и от того, что мечталось

На севере страшном, почти как на юге,
Что ждет его в трех километрах Наташка.
А если ей некогда, можно к подруге
Ее постучаться, и рыжая Машка,

Уж будьте уверены, не промахнешься.
И это сполна подтвердит вся зимовка.
Но лишь при Наташке усиленно бьется
И сердце, и кружится малость головка.

И вот он летит на собачьей упряжке,
Большая Медведица в небе сияет,
А сам представляет, как к милой Наташке
Ворвется, как снова ее повстречает.

Въезжает Сазонов во двор, стопорится,
Бежит, спотыкаясь, к знакомой квартире
И слышит за дверью, как там веселится
Наташка и штурман с АН-24.

В Сазонове сердце от горя заныло,
Он в темную ночь бросил горькую фразу:
«Любимая, стало быть, ты не любила
Меня никогда». И уволился сразу.

Урядник Сазонов поехал на Кубу
С большой делегацией с целью обмена.
Послали еще переводчицу Любу,
Хотя поначалу готовилась Лена.

Фидель Кастро Рус делегацию встретил,
А также Рауль – его брат и соратник.
«А климат здесь жаркий, – Сазонов отметил, –
Напрасно я взял сюда стеганый ватник.

Ну, ватник, пожалуй, пущу на продажу,
А валенки вряд ли толкнуть здесь удастся.
А баб-то тут сколько шныряет по пляжу.
И кто ж мне из них согласится отдаться?»

Так думал урядник Сазонов, шагая
По солнечной улице в центре Гаваны,
Все видя, все слыша и все замечая,
Косясь на кокосы, тростник и бананы.

След в след за ним шла переводчица Люба,
Страдая безмерно от зноя и жажды,
Поскольку ее, чуть не давшую дуба,
Сазонов ситром угостил лишь однажды.

Без устали шел он, привычный к походам,
К ночевкам в степи, на снегу и в пустыне.
Он слиться стремился с кубинским народом,
И весь в него вышел по этой причине.

А Любе – его переводчице – тошно
От этого выхода было ужасно.
По самому пеклу ходил как нарочно
Урядник Сазонов, и Люба напрасно

Манила на пляж его, в библиотеку,
В свой номер гостиничный – не возымело.
Тянулся к трудящемуся человеку
Сазонов, презрев ее юное тело.

Но все-таки есть в жизни счастье людское.
Однажды Сазонов, проснувшись в отеле
И к завтраку выйдя, промолвил такое,
Что все перестали жевать – те, кто ели.

Сазонов, на блюдечко с кофеем дуя,
Промолвил: «Я ватник и валенки сплавил,
Поэтому нынче в народ не пойду я.
С тобой буду, Люба». И галстук поправил.

Урядник Сазонов – любимец детей.
Нет, кроме него, к подражанью примеров.
Он первый в колонне почетных гостей
На утренниках во дворцах пионеров.

К нему, как к отцу, пионеры спешат,
Как к деду, к нему октябрята стремятся.
Он может приехать в любой детский сад
И сколько захочется в нем оставаться.

Урядник Сазонов какао попьет,
Расскажет детишкам веселую байку
Как брать медвежатника. Песню споет,
Взяв в руки игрушечную балалайку.

Сазонов детей просто боготворит
И в детских садах по ночам остается.
Он красит там окна, он вовсе не спит,
А после с молоденькой няней дерется.