Инна Щептева - Женечка

«Не надо, не надо, страдать!

Лучше все всем раздать!

Обрести свободу в желаний отсутствии!»

Какая же благодать,

Если я одиноким сиднем

Перестану присутствовать в мире?

Если лишить человека желаний,

Он умрет, кто бы он ни был.

Любовь – хроническая болезнь,

Не разлюбишь, не вылечишься инъекцией.

Хоть к гадалке ходи, хоть к монаху —

Неизлечимо биение сердца.

Так и живешь: когда чуть подлечиваешься,

Когда все надежды возлагаешь на печень.

Бог – любовь и, значит, основа —

И лечение бесконечно.

Ты просыпала соль –

Ты теперь соло, я теперь соло.

Не дождется принца Ассоль,

Не забьется в ворота гол,

Не встанет утром рабочий,

Не дождется танцующий ночи,

И Раскольников, между прочим,

Забудет раскаяться Сонечкой,

Ребенок не получит подарков,

Не дождется любви куртизанка,

Не пропустят в ворота Каффку —

Мир вывернется наизнанку.

Молоко не прольется Аннушкой,

Пушкин доживет до старости,

Посторонний Камю станет радостным,

А лимоны наполнятся сладостью.

Не совершится прыжок,

Побежденный уже не рискнет,

И к любви уже не призовет

Вновь распятый Христос…

Ты просыпала соль —

Пути нет, где мы вдвоем.

Лишь ты причина того,

Что мир поменял лицо.

Если я умру – ты не заметишь,

Я теперь из таких невидимок: невидимее остальных.

А узнаешь – смерть облегчит без того от меня свободную память.

Не будет расходов и понятых.

Если я умру – не будешь плакать.

Кто оплакать мог, уже ушли.

(Да и истинное горе молчаливо:

Смерть слезами мерить не должны).

Если я умру – спокойно выдохнешь:

Значит, больше никогда не позвоню.

"Слава богу! Минус опасенье,

Что тревожить будешь поутру".

Если я умру – все будет также:

На работу ты, домой, в кино. —

Впрочем, ты уже меня похоронила.

Значит, что изменится? Ничто.

Мы убили самое замечательное чувство на свете —

Мы инфантильны и глупы.

Я так хотела Вас избавить от быта,

Добавляя в жизнь красоты…

Придавала нежный лиловый оттенок

Всем Вашим фразам и театра – движениям.

На все пуговицы закрывала распаленное тело,

Страстью слова пытаясь завоевать время.

Я одевалась в модные ткани,

Блестками красила ногти и голос,

Под цитат хоровод и умные мысли

Старалась глубже всех Вам запомниться.

На сакральной петле телефонного провода

Я висела – горела откровеньем ночным,

Сочиняла письма невинной интимности,

Чтобы ближе всех стать Вам отныне.

Как причину жизни Вас обнимала,

В страхе судорожном – вдруг меня оттолкнете —

Пропасть, развалится мир на две части,

Да он к черту перевернется!

Целовала Вам руки, в любви забывшись,

К серебру драгоценной волнующей пряди

Серебро покупала у ювелира. —

Я старалась дарить Вам радость.

К Вашей атласной молочной коже

Я атлас приносила под цветными бантиками.

Мне казалось, Вы очарованы мною,

Последним в Москве романтиком!

Вы мне улыбались, как Джоди Фостер,

Губами к моим губам прикасаясь.

Я думала, Бог адресатом ошибся. –

Не заслужила я Вас!

Вечера после фильмов, запивавшихся кофе,

Мы провожали по улочкам сказочным,

Я держала Вас за руку – впервые в жизни

Понимала, в ком мое счастье!

Я обожаю Ваши морщинки –

Прикоснуться губами бы к краюшку глаза…

Вы красивее всех созданий на свете

И дороже любых алмазов!

Все скамейки запомнила, где я прильнула

К плечу, как у мамы, только теплее —

И теперь этот город мною помечен

Точками нашего времени.

Я надеюсь, у Вас все спокойно и тихо,

И Вы тоже нашли настоящее счастье.

И пускай больше нам в этой жизни не встретиться…

Я после – Вас ждать буду также.

Я родилась, чтобы любить тебя,

Быть тебе нужной, оберегать.

Мама сказала бы: «Ты себя оскорбляешь».

Но это не так!

Ты старше, мудрее,

И лучше меня понимаешь,

Как я в невесомое, мощное, тем не менее,

Чувство любви превращаюсь.

Хочется о тебе позаботиться,

Хотя бы приготовить тебе вкусный ужин,

Подоткнуть шарфик за ворот,

Внимательно тебя слушать.

Но ты так привыкла к самостоятельности,

Что убедилась в ненужности никого понимающего,

Даже понимание себя тебе чуждо —

Ничего откровенно-пугающего.

Ты соприкасаешься рукавами с людьми,

И глубже связи тебя не прельщают,