Геннадий Болтунов - Остановило время бег. Стихи

«Чьи?.. Чьи?» Пытаюсь дать ответ.

Похоже, – он им дело пятое,

хотя другого дела нет.

«Чьи?.. Чьи?.. Чьи?.. Чьи?..»,

как будто спятили.

Но бесконечность их вопросов

и нежеланье знать ответ,

обозначает путь в торосы,

откуда возвращенья нет.

А чьи мы, сами-то хоть знаем,

настолько корни глубоки.

Возможно, что не там копаем,

в себе копаясь, чудаки.

Только разве это дело,

чтобы центром стало тело,

а душа была в накладе,

то есть только бога ради?

Помнишь, – кто-то издаля

крикнул: вертится Земля

вокруг нашего светила,

что центристов возмутило.

Лишь со временем дошло,

что Земля и есть душа,

а по ней тела, шурша,

двигаются тяжело

потому, что им меша…,

потому, что им меша…,

постоянно им меша…,

воспарить мешает

зло.

Светает поздно. На работу

спешит народ. Всех ждут дела.

Жалеть спросонок неохота

того, кто ждёт от них тепла.

Хотя, он ей и ни к чему.

Не всё же делать по уму.

Высекалось только главное —

не до лишнего труда.

Люди не были тщеславными —

первобытная среда.

Вот теперь – иное дело

и, куда ни бросишь взор,

пишут люди краской, мелом…

на уступах древних гор:

«Здесь был Вася!», Сдезь был Петя», —

пишут дату: месяц, год… —

Пусть потомок надпись встретит

и

от зависти умрёт.

«Говоря, что ты думаешь, думай, что говоришь».

Вижу то, что я ем, или ем, что я вижу,

что имею – люблю, что любил, то имел.

Мышам вечно извне кот мерещится рыжий,

тот, который совсем от чудес очумел.

Ведь слова, по отдельности, многим понятны,

но их смысл исказится, когда станут строкой.

Точно также в молекулы тянутся атомы,

а на ощупь, лишь воздух застыл под рукой.

В нас загадок полно, ожидают ответа

и, казалось бы, стоит ли их повторять,

если время конечно во все стороны света,

жаль, но ценное время

продолжаем терять.

Комарик-пистолетик

вот-вот чихнёт на нас,

И мы рванём, как дети,

как дети в первый класс…

Ушли мы, как положено,

прорвать бы толчею,

попасть, что кортик в ножны,

попасть в лыжню свою.

Потом на взгорок ёлочкой,

и вниз, где ждёт река…

Разложена по полочкам

дистанция, пока.

Но вот на повороте,

держись, не упади…,

а силы на излёте,

и сердце – из груди.

Спиною потной вижу, —

у крайнего за мной

украли будто лыжи,

и дышит, как больной.

Пока по снегу роет,

мне надо гнать вперёд,

дыхание второе

должно прийти, придёт!

А боковое зрение на третьего косит,

под финиш, без сомнения, обгонит, паразит.…

Даю лыжню, – положено,

хотя б одну, но дашь,

и вдруг, что вижу, Боже мой,

да это ж парень наш!

На пару гоним, с паром,

я – прицепной вагон,

сюда б ещё гитару,

да это же не сон:

Вот финиша полоска,

её парнишка рвёт.

Наелись оба – в доску.

А публика? – ревёт!!!

Детство упорхнуло, юность прилетела,

крыльями взмахнула, поиграть хотела.

И уже не в полдень – в сумеречный час,

слышно: «третий лишний кто-то среди нас».

Кто-то третий – лишний, но в игре другой,

у игры названье странное – «любовь»…