Максим Мараев: Погоня

Зодиак

Явился тайной Зодиак,

Непойманным остался.

Словил удачу сей маньяк,

Он мастерски скрывался.

Он много лиц взял на себя –

И Кейн, и Торранс, и Ли Аллен –

Десятки личностей губя.

Он слишком маргинален.

И в Санта-Розе наследил,

Убил девчушек тридцать.

Он населенье сократил,

Уйдя от очевидцев.

Бочонок с соей все раскрыл,

Теперь мы знаем точно,

Что Зодиак и там побыл,

Устроив ад побочный.

Пора дела объединить

И огласить прилюдно,

Чтобы народ потеребить,

Хоть это неуютно.

Пусть вскроят родственников всех,

Изучат древо жизни,

Возможно, к ним придет успех.

Пусть отдадут отчизне

Убийцу, гада и козла,

Чтоб неповадно было,

Чтоб падла в карцере сгнила.

Но, может, это рыло

Уж сдохло в беганье годов,

Забрав с собою тайны.

Я заклинаю всех богов -

Он гнида чрезвычайный.

Примите меры в мире том,

Чтоб получил возмездье,

Чтоб был убит своим грехом,

Я буду рад известью.

Узнать я должен, кем он был

Посредством спиритизма.

Я свято верю – сей посыл

Послужит механизму

Признанья мистики людьми,

Которые не верят,

Что выход в транс на связь с костьми

Откроет чудоэру.

Убийства в Кедди

Пометил Кедди кто-то кровью,

Устроив жуткий беспредел,

Не шевельнув в бесчинстве бровью,

И сей суд Линча возымел

Гнетуще-тяжкое воздействье

Своей сомнительной мурой,

Вогнав в пассивность полицейских,

Хоть и видали не впервой

Они подобное деянье,

Однако здесь кровавый клинч

Перешибил все ожиданья.

Шериф поблек враз до седин.

Убили женщину, подростков,

Не пощадив и Тину Шарп,

Украв в глубины перекрестков

Малышку, словно гонорар,

Себе для похоти и счастья,

Чтоб вдоволь душу поласкать,

Ну а потом, во дни ненастья,

Заставить девочку визжать

От нестерпимой, жгучей боли,

Когда ей молот причинил

Страданья ада. Прокололи

Девчонке череп. Педофил

Убрался тихо восвояси

И жить продолжил, не тужа,

Катаясь той же автотрассой,

Свою душонку обслужа.

Встреча Эйзенхауэра с пришельцами

Тусил с пришельцами Дуайт

И знаний понабрался,

И снизошел к нему инсайт,

Пока тот диск снижался.

Летит огромный к нам валун,

Он Землю уничтожит.

Ну а китайский гранд-табун

С их мощью приумножил

Свои огромные пары

С людским потенциалом.

Китай отныне царь горы,

А был такой отсталый!

И есть каналы под землей

В России распрекрасной,

Идут одной большой струей,

К тому же не напрасной.

Там можно садоводом стать

И вырастить растенья,

Которые нам в силах дать

Хорошие коренья.

А русских много материл

Дуайт, когда прощался,

Ведь Сталин просто положил

На все. Дуайт ругался.

Он говорил, что русским пох

На тот валун огромный.

Надутый Сталин, словно бог,

Ответил Штатам томно:

“Идите в жопу, мы ни с кем

Сотрудничать не будем.

Пришельцы лезут в наш Эдем.

А про валун забудем.

Не верим в сказки эти мы

И не дадим железо,

Пускай уходят в царство тьмы,

Пусть валят к черту лесом”

Такой дебил наш Сталин был,

Что не поверил пришлым,

И экипаж иных отбыл,

Под горестью притихший

Дуайт вообще про все забыл

И печенью измучен.

Сказал он мне: “Зачем ты вскрыл

Тот инцидент летучий?

Давно все было и прошло,

Оставь меня в покое.

Мне помнить это западло,

Меня вино сухое

Уж ждет на палубе моей

И офицеры строем.

Пойду нажрусь в говно скорей

Под раскаленным зноем”.

Исчезновение Этторе Майораны

Сбежал Этторе в Аргентину,

Под корень растеряв себя,

С трехдневной вьющейся щетиной,

Свою судьбу и жизнь губя.

Он не оставил ни зацепки

Своим пришибленным родным,

Которых жизнь и так некрепко

Держала здесь. Сырым

Деньком взошел на лайнер,

Оставив позади печаль,

Войдя в историю и в тайну.

Ферми и прочим было жаль,

Что он вот так, на все забивши,

Решил оставить град наук,

И, хоть и физику любивши,

Решил избрать тоску разлук.

Никто не знает, почему же

Этторе кинул жестко так

Свою науку. Неуклюже

Пытался объяснить чудак

В своем письме на имя друга,

Чем спровоцирован сей шаг,

С какого вдруг он перепуга

Собрал расстроенный аншлаг.

Он умер тихо в Аргентине

Под шепот тех, кто был вокруг,

Под нарисованной личиной,

Закончив странный жизни круг.