Vysheslav Filevsky - Грустные размышления ангела, посетившего Мытищи

Тих – где любовь, там звучит тишина.
Звон её – рай, материнская святость.
Рай же в Мытищах. В нём горняя сладость —
В белом огне, что сжёг тело дотла.

Славят власть, не отлипая от помоек.
Державность, православья скрепы – тут, как тут.
Дежурят долго и упорно. Молча ждут,
Когда врата кладовки настежь распахнут
И изнесут просроченное с полок.

Пенсионер и пьянь – им некуда спешить…
Но чу – пробой! С телегой полною таджик,
Вразвалку, не спеша влачится к баку.
И страждущие люди, как собаки,
К нему… – Тележка опустела вмиг.

Для брюха – саму малость. Главное – продать:
Кому-то к пенсии кусок добавить,
Кому упиться в дупель, петь, базарить:
«Крым наш, мать вашу!», – президента славить,
Креститься и на милость божью уповать…

Привольно летом. А зимой голодным – страсть!
Сидят у бака все в снегу, не шевелясь.
Снег падает. Они, как изваянья.
Мраз умертвил и чувства, и сознанье,
И смерть готовится, напружившись, напасть…

Но чу – пробой!.. Счастливый, сытый азиат
С спасительной телегой, улыбаясь, прёт.
И, отряхнувшись, бомж от радости ревёт.
Взыграла кровь. Он, зубы в колбасу вонзив
И, ящик запалив, возликовал: я – жи-ив!

Как ты скучна, молитвенная скромность,
Как тупость и бесчувственность ярка!
Интимна настоящая влюблённость,
Чья сдержанность, как светоч, дорогá.

Как целомудренна псалмов одежда,
Как ласков огнь, бушующий внутри!
Как тяжелы от слёз духовных вежды…
Пылай, любовь, и дух животвори

Незримо потребительскому оку.
Ты – воплощенье Неба, рай в аду.
Тебе присуща девственная строгость.
С распущенностью, страстью не в ладу,

Так сдержана! На холодность похожа.
Не жжёшь, но, будто бездна, глубока.
Во сне, сияя, озаряешь ложе.
Безмолвна, словно Времени река,

Едва ли ты течёшь. Застыла в неге.
Мытищи надо мною, словно мать —
Сама Любовь склонилась к колыбели,
Чтоб плач любовный к Родине унять.

Свет – это день, костёр, лампада.
Иное – тьма, в ней не видать ни зги.
Сердечный огнь – божественная правда.
А ложь – блужданья в представлениях мирских.

Всё просто: Небо или бездна,
Покой иль суета, мольба иль ор.
Вещать о Вышнем без любви – бесчестно.
Вражда из-за обычаев и вер – позор.

Духовный мир – в горенье тихом.
В нём ясен тлен, безумие идей.
Жизнь строить, не благоговея – дико.
Рассудок, я в любви избег твоих сетей.

В огне – тебя я чую тьмою.
Полымя духа – ангел-поводырь.
Течёт огонь к огню струёй святою
Прочь вечной лжи. Пусть ей упьётся тварный мир

И к счастью ищет путь в потёмках.
В веселье корчится Земля, хрипя.
И смерть, в трубу иерихонскую трубя,
Поёт об удовольствиях разврата звонко.

Что может быть страшнее рассуждений
Для сердца, что стяжает Небеса?
О мыслеблудье, ты предтеча тленья.
Обман и горе на твоих стезях.

Люблю – и разум дерзко отвергаю.
Благоговенью мысль – смертельный яд.
В любви к Творцу безмысленно сгораю.
В ответ – такой же огнь: любовь и лад.

Согласье с Небом, но разлад с Землёю.
Прещенье тут, благословенье там.
Безмыслье потрясает глубиною.
Его личина девственно чиста.

Она – родник. Он Истину извержет.
Слова пусты, а Божество вне слов.
Гореть благоговеньем, вот моя надежда —
К Предвечному и сущему любовь.

Молитвы слёзы – ангельские крылья.
Родник в духовном сердце в Небо стих сочит.
Сознанье в вышних царственно молчит
И знает – верен путь, что совершился.