Vysheslav Filevsky - Грустные размышления ангела, посетившего Мытищи

И – не поучает лукаво с амвона,
Свечи не жжёт, не целует икон,
Смотрит, рыдая, на город влюблённо
И излучает небесный огонь.

Сей огнь незаметен, бесцветен, любовен.
Огонь бесполезен. Его и не ждут.
Ангелом слыть – нет прекраснее доли.
Ангелом быть – благодатнейший труд

Сердце любовью палить безответной
К сущим в Мытищах в мирской суете…
Глупость? – Но ангелу это потребно —
Петь о любви в темноте, в пустоте.

Ангел поёт – не язвит и не судит:
Песня – огня обличений чужда.
В ней есть всё то, в чём мирская нужда:
Жаждая каждого к сердцу прижать,
Ангел бесстрастно мытищинцев любит.

– Иисус ли создатель, – спросил у огня я.
Сердечное пламя молчало в ответ.
Таинственен круг сокровенного знанья.
Вне правды и лжи. Он не Тьма и не Свет.

Сердечный огонь вне земного лукавства.
Ему безразличны писанья отцов.
Огонь этот – светоч Небесного Царства,
Что выше обычаев, веры и слов.

Огнь – Истина. Вот он, горит – я пылаю.
Я – огненный мир, неизвестный Земле.
«Всё ложь, что не огнь, – я, скорбя, понимаю, —
Всё вымысел: сказ о Добре и о Зле,

Мечта о коммуне, свободе и братстве,
Мираж демократии, капитализм… —
Они пред сердечным огнём – святотатство.
Гори же небесною правдой, лучись,

Душа моя, плачь и звездой белоликой
Сияй во весь мир и о правде гласи,
Что милостью вышней я втуне вкусил
И миру несу в песнопении тихом.

Всё в ангельском обыкновенье бесит:
Живёт инако, думает не так,
Убог и глуп, не по земному честен…
Он подозрителен! Как будто враг:

Ничто не хает и не прославляет,
Мирской уклад ему презрен, нелеп.
Стяжанье ангел не благословляет,
Прохладен к церкви, избегает треб…

Оклеветать, ограбить и унизить
Святошу неосознанно хотят:
Он говорит, что ложь – в основе жизни,
Что на Земле построен сущий ад,

Дух тли, что в каждом, ладаном не выгнать
И согласительной мольбой не истончить.
Любить Творца мнит счастием великим;
Считает: лишь молитвой благо жить,

Но – не церковной – солнечной и светлой,
Смиренно в тихой радости рыдать,
Стремясь любовью суету объять
И сжечь до основания бесследно.

Духовный смрад. Веселье. Жёсткий хохот.
Концерт. Свистки. Блуждания огней.
Смотрю. Теряю душу. Будто робот.
Един с толпой… – Что может быть больней

Для духа сердца, чья природа – пламя,
Естественность – в молитвенной тиши…
От визга прочь взлетел над облаками,
Чтоб жить иначе и иной обряд вершить:

Воспеть, рыдая, Небу гимн бессловный,
Любовью вспыхнув, во весь свет блеснуть —
Зарницею смутить на миг мир дольный
И пламенем духовным оболкнуть…

Зачем?.. – Без смысла. Грохот будет длиться,
Кричать – певицы, барабаны – бить.
Веселью не дано остановиться,
А миру – Присносущее любить…

Бесчинство. Вой. Адреналин. Бесчувствье.
Здесь тонкость чувств смешна. Она – порок.
Как будто поощряет страсть ваш бог
И самовыраженье нечистот в искусстве.

Рай не на небе. В душе он, вот здесь —
В белом огне, что из сердца исходит.
Рай мой – Мытищи, старинная весь.
Пусть не ликует петух на восходе,

Вместо него электрички свистят.
Время меняет и жизнь, и сознанье…
Грустно, Мытищи… Но встрече я рад,
Тая в сердечных любовных признаньях.

Град насыщаю полыменем я —
Травы, строенья, машины и души.
Огнь этот твой, Мать-сырая-Земля.
Я лишь небесный сосуд, огнь несущий,

Голос Руси, что из бездны времён
Дивно исшёл и невольно перечит
Жизни Мытищ. Я в Мытищи влюблён.
Гимн мой блаженен, беззвучен, сердечен,