Геннадий Деринг - Body-Бог, или Месть неандертальца

К насилию над безмятежным Ваней.

Бандиты, обнажив Ивану стегна на ложе сна,

Гонады отсекли ему, соловому со сна.

Приём обычный для коннозаводства,

Но мы квалифицируем его,

Как тяжкое телесное уродство,

Влекущее ужасный днем и ночью зуд.

В итоге богатырь Совок,

Скажу без экивоков,

Утратил в одночасье мужской заветный уд…

(Люцифер с минуту молчит.)

Желая для себя благих последствий вскорости,

Преступник действовал из чистой к о рысти.

Убрав с пути Совка, Иаков

Лишил затем наследства сына Святогора –

Трудягу Рашку,

Кастрировав последнего

Приватизации заточенной бумажкой.

Как здесь доложено Суду,

Склоняясь к вящему вреду,

Иаков осветлил вегетативные коммунистические массы.

Он благонравных индивидов обратил

В ошеломлённых грёбанных саврасов.

Для этого указанный Иаков

Вручал согражданам простосердечным

(Подчёркиваем это паче!)

Фальшивые бумажные клочки,

Их благородно именуя ваучерами.

Он их дарил мешками

Как круглым байбакам,

Так и садовым головам,

Которые в таких делах считались знатоками.

Они с барсетками к нему бежали,

С лукошками, горшками, кошелями

И, обретя с печатями бумажки,

Им присягали, как божкам.

«Дай! Дай! И мне, и мне!» – кричали.

И, получив квитки,

Немедля одичали.

Хитрец бросал в горшки

Мельчайшей позолоты крошки,

Он в русах глупые надежды вспенил

И тем привычные для них усердные труды

В мгновенье ока обесценил.

Заводы обанкротил, домны потушил,

Отправил пашню в перелог,

На всё, что шевелилось на Руси,

Кабальный наложил налог.

Героями провозгласил успешных и «бохатых»

И объявил поход крестовый

За золотым тельцом рогатым.

Он почву выбил из-под ног Раш а.

«Извечный воин и строитель»

Вдруг обратился в торгаша!

(Люцифер хохочет.)

Недолго сохранялись ваучеры в дырявых к о шах

И были скуплены у нищеты

Тем же Иаковом за государственные гр о ши!

Не поднимая из могил Наполеона и Адольфа,

На голову не возложив царей венец,

В три дня прибрал к рукам великую страну

И обратил народ в финансовых кастратов

Рационал-шельмец!

(Люцифер указывает на Иакова пальцем.

Иаков недоумённо пожимает плечами.)

ЛЮЦИФЕР (сделав очередной глоток из фиала).

С тех пор на русском поприще

Презлое и прегорькое вершится дело:

Торгуют правдой, совестью

И бренным телом.

И я не осуждаю бедных варваров,

Поскольку нет у них иных товаров.

…В ряд выстроившись

На обочинах рокад и торных трактов,

Парламентарии, телеведущие, редакторы

Проекты подлые загнать готовы оптом

И штучно – полные предательства труды,

Представив Якову на обозренье

И переда достойные

И неприлично округлённые зады.

Агенты Якова снимают оппозицию

И тут же за киосками, за шопами,

Кастратов пользуют в срамных позициях.

Над древнею Москвой вместо малиновых трезвонов

Несутся вопль ликующих насильников

И жалких содомитов стоны.

Услуги бедняков оплачивают налом,

Ворованным у них же капиталом…

(Пауза, Люцифер набирает воздуху в лёгкие.)

…Простые рашки, воины, трудяги разлюбезные,

Оставив труд и службу бесполезные,

Фарцуют шмотками

Из ближних бусурманских стран,

Слезами и «Royal ем » каждый пьян…

Меж тем Иаков обирает русов, аки лютый кат,

Кантует барахло

И за граничный пост выкатывает…

(Люцифер останавливается и

обводит глазами присутствующих.)

..Любую жизни сферу

Мазурик – демократ и либерал –

Низводит в пошлую аферу.

«Где труд, там и любовь всегда бывала», –

Так рассуждал Совок бывало.

«Любовь меняют на бумажки», –

Так ныне рассуждают рашки.

В оформленном и утверждённом мною

Акте обвинительном

Особою идет главой –

Не как попало абы! –

Паденье русской женщины,

Беспомощной и беззащитной бабы.

А что хотите при хозяине легчённом вы?

Облегчена и спутница его, увы!

Любви бесплатной рус теперь не знает,

Но башлей на оплату грешной страсти

С трудов своих не получает.

Настасьи, Анны по углам мышкуют.

Дельцы их выжимают пот,

Бандитство их стрижёт,

В погонах перевёртыши крышуют.

На Варварке и у Ворот у Красных

Идёт торговля плотью безопасно.

В часы полночные, когда дуреют ароматом розы,