Александр Рудт - Солнечные пятна. Стихи разных лет

..И я смутился пред тобой, Алкей,
когда ты, усмехаясь, взял мой свиток..
и стало ясно, что руке твоей
не золотой он – просто медный слиток..
и я под взглядом острых глаз твоих
подумал: за свое ли взялся дело?
и для кого мой скрытный мрачный стих,
где на цвета цвет не разложен белый?.. д
о южной ночи пили мы вино
за тост твой, воин и поэт счастливый:
копьё, праща, стрела – все заодно:
не только за плоды – за тень оливы..
не легче, но спокойней груз нести,
когда тысячелетья отменяя,
эгейская вода в моей горсти
подрагивает, звезды отражая..

..Это в сорок, а не в двадцать
вечно хочется молчать..
и грешно взахлеб смеяться,
и смешно взахлеб рыдать..
и страшит с листом общенье,
и самой любви сильней
ежедневное сомненье
в гениальности своей..
и разглядываешь Лету..
и Хароново весло..
и садишься в ряд поэтов,
в Стикс макающих стило..

..Вот Фракия твоя.. сюда ты не вернулся..
среди сплошных побед, под восхищенный гул,
до Пада не дойдя, о чьи слова споткнулся?
и к гибели – на юг! – зачем ты повернул?..
так неразумный крик совета над Скультенной
принудил гения свершить смертельный шаг..
и вспомнив в это миг про Пирра и про Бренна,
на Рим свои войска, ты повернул, Спартак..
когда в Апуллии ещё костры пылали,
и смрадный трупный дым полнеба занимал,
и на крестах рабов до Рима распинали, —
сам Цезарь. не стыдясь, твой опыт изучал..
сквозь ложь историков твоя звезда сверкала..
как по-мальчишески мгновеньем дорожу:
я, видевший себя твоим контуберналом, —
на Родине твоей, в твоих горах брожу!..
вот Фракия твоя.. и над долиной ветер —
из юности твоей.. и запах яблок – тот..
и крестик в небесах тепло, уютно светит —
на запад – может, в Рим? – летящий самолет..

..Зарыл талант.. и притоптал могилу..
заторопился, напевая, прочь..
но на пиру вино не веселило..
без звезд была теперь любая ночь..
вернулся.. звал.. раскапывал.. – напрасно..
ушел талант неведомо куда..
насвистывали птицы безучастно..
и далеко ворчали поезда..
и вдруг во тьме та песня зазвучала,
что в сердце некогда затеплилась едва..
и мучилась душа, и обмирала,
родные \!\ за другим \!\ твердя слова..

И это ты, мерцающая плесом,
купавки задевающая чуть, —
пробила дамбу и прыжком с откоса
хотела город весь перевернуть?
дома крушила, жизни обрывала,
мешая камни, бревна и людей..
и это ты, родная, горем стала
при вековой уютности твоей?
а на скале свистит себе пичуга,
приемля день. твой блеск – как благодать..
и красота, и жизнь, и смерть так туго
переплелись.. и сил нет развязать..

..Ах, Цезарь, жизнь шероховата..
и всё не так и невпопад..
сам знаешь, лучшие солдаты
обычно ходят без наград..
триумвираты ненадежны,
сенат собою упоён..
и верен – искренне, не ложно
один Десятый легион..
и пахнет смертью Капитолий,
и ропщет плебс со всех сторон,
хотя ещё никем дотоле
так щедро не был награжден..
и Цезарь смертен, а под тогой
едва ль не каждый прячет нож..
бояться ль их живому богу,
в боях не ведавшему дрожь?
ах, Цезарь, в чем они повинны,
когда тебя который год
бессмертие, толкая в спину,
на эту лестницу ведет?..

..Закрученным веером брызги пуская,
мой пёс отряхнулся у самой воды,
апорт положил и сквозь запахи мая
пронесся, в песок забивая следы..
счастливый!.. дай мокрую шкуру потрогать,
почуять как в руку уткнулся твой нос..
вот этого полдня и брызг этих ради
я, может, и жил-то.. как думаешь, пёс?..

Мы мечами рублены, мы кнутами сечены..
в ноздри наши рваные ударят гарь.
Вот что приключилося во Твери возлюбленной
для певца вот только что, а для внуков – встарь..
Сотню лет без малого мы под игом корчимся..
татарва бесчинствует, изнуряя Русь.
Нукеры Чол-хановы снова к нам нагрянули..
имя это гадкое – как реку – плююсь.
У кого коня возьмут, нет коня – жену возьмут,
нет жены – несчастного в рабство поведут.
Если заартачишься – враз снесут головушку,
и на пике с хохотом голову несут.
Вот и нынче варвары досыта награбились,
но вдругорядь начали торжище трясти..
Сердце христианское многотерпеливое,
вот и ты взрываешься: « Не могу снести!»
За дубьё схватилися, в колокол ударили
и пошли татарскую нечисть мы крушить..
А Чол-хана в тереме, где он сразу спрятался,
стали жарким пламенем праведно казнить.
Эй, деды, погибшие здесь на стенах некогда! —
бой наш сверху видючи – каплю легче вам?
И за город грабленый, и за нас поруганных,
и за вас – отмщение ныне аз воздам.
Но ещё не выстыло свежее пожарище,
но ещё не тронуло тление врагов —
как с востока к городу рать пришла татарская,
вместе с нею – русские.. в двадцать пять рядов..
А под стягом княжеским – или это блазнится?
князь Московский.. Господи, ведь сосед нам он..
Калитою прозванный за большую скаредность, —
город поджигает наш он со всех сторон.
Не бывало этого и во дни батыевы:
не вздымали с ворогом на братов мечей..
Славная дружинушка, из Москвы пришедшая,
о плечо с татарами рубит тверичей..
И за Тверь – пожженную, и за нас – порубленных,
князь уделы новые выбьет для себя..
Убивая русского. русский возвышается..
царство укрепляется, русский дух губя..
Внуки и праправнуки. вы ещё восславите
землесобирателя Ваньку Калиту..
Словом не помяните, отметая мелочи,
наши кости белые, нашу маету..
Всё – то по Антихристу нынче в мире деется,
братство забывается, а бездушье чтут..
Гордое и славное нарекают глупостью,
жадное, кровавое – мудростью зовут.
Что нам ваша истина? – мы-то в прах развеяны —
дескать «силы копятся, после победим»..
На Непрядву дальнюю. на Угру замерзшую
мы с усмешкой горькою сквозь века глядим..
Над лесами сонными медленно раскатится,
канет, станет воздухом этот плач Тверской..
В почве растворенные всё равно мы чувствуем:
пахнут дали русские славой и тоской..