Вера Якушкина - Mes exercices. Лирика ХVI-ХХ веков (bilingua)

Sa bouche avec ma bouche à souhait je mouillai,

Cueillant la douce fleur de sa tendre jeunesse.

O plaisir tout divin! ô regret ennuyeux.

O grâcieux sommeil! ô réveil envieux!

O si quelqu’un des dieux des amants se soucie!

Dieux que ne fîtes vous, ou ce songe durer,

Autant comme ma vie, ou non plus demeurer,

Que ce doux songe court, ma misérable vie?

Около 1529 – 1561 гг.

Родился в семье среднего класса. Он опубликовал перевод песен XI и XII «Илиады» в 1553 году. Много путешествовал, переходил от одного жанра к другому, сочетал типичные черты поэта середины ренессанса. Его отношения с Луизой Лабе, отмечены печатью легенды. Предпочитал несколько манерный сонет. Со временем, его стихи были преданы забвению.

Где взял дитя Амур тот золотой моток,

Чтоб нитью нежною головку всю покрыть?

В каком саду он розу смог открыть,

Чтоб заалел твой лик как лепесток?

Тяжелый сонм волос как золотой венец

И прелесть губ, рубиново горя,

Очарованье глаз, прекрасных, как заря,

Откуда это все возникло, наконец?

Где взял Амур те сети, что бросаешь,

Крючки, приманки, что умело расставляешь,

Когда смеясь, блестит лукаво яркий глаз?

Он негу взял зари и кипариса стан,

И Граций томность, солнца свет, туман,

Все лучшее, чтобы смущать богов и нас?

Où prit l’enfant Amour le fin or qui dora

En mille crêpillons ta tête blondissante?

En quell jardin prit-il la rose rougissante,

Qui le lis argenté de ton teint colora?

La douce gravité, qui ton front honora,

Les deux rubis balais de ta bouche alléchante,

Et les rais de cet œil qui doucement m’enchante,

En quell lieu les prit-il quand il t’en décora?

Où prit Amour encor ces filets et ces lesses,

Ces haims (Hameçon) et ces appats que sans fin tu me dresses,

Soit parlant ou riant, ou guignant de tes yeux?

Prit-il d’herme, de Cypre et du lit de l’aurore,

Des rayons du Soleil et des Grâces encore,

Ces attraits et ces dons, pour prendre homes et dieux?

Мадам встречая, замечаю, – к ней взгляды устремленные,

Похоже, все прохожие невольно замирают,

Меня картина трогает, внутри обогревает,

Хотя и кажется в тот миг, что мы с ней незнакомые.

Но на любовном ложе, боже, с нею обнаженной,

И поцелуями друг друга упиваясь,

В объятьях пламенных друг друга обнимая,

Не кажется она мне незнакомой.

Ее я имени сказать вам не хочу,

Любовь уста закрыла, я молчу

И помогать узнать ее, не буду:

Достаточно о счастье моем знать,

Любимым быть, любить ее, вот чудо,

Богатства прочего мне нечего желать.

Quand je vois quelque fois Madame emmy la rue…

Qui tient tous les passants en ébahissement,

Bien que de la voir j’ai un grand contentement,

Je ne fais point semblant de l’avoir jamais vue.

Mais quand dedans un lit je la tiens toute nue,

Et que nous nous baisons l’un l’autre ardentement,

Et que nous nous serrons l’un l’autre étroitement,

Il ne semble pas lors qu’ell’ me soit inconnue.

Je ne dis point son nom et dir ne le veux,

Pour ce que les amours qui sont entre nous deux

Je ne voudrais pour rien être sus de personne :

Il me suffit aussi de connaitre mon bien,

Et d’avoir en aimant la fortune si bonne,

Que je suis bien aimé sans qu’il me coûte rien.

1521 Бисси-сюр-Фли в Бургундии – 23.09.1605

Он был одним из первых, кто написал сонеты на французском языке. В последние годы посвятил себя изучению математики и философии. В 1578 году стал епископом, опубликовал свои философские работы. Был ревностным защитником короля Франции Генриха III. Такое отношение привело к его преследованиям. Был изгнан из Шалона, и его замок в Бисси-сюр-Фли был разграблен. Но он выжил, ушел в отставку.

Зарделось бледное чело, чего доныне не бывало

И взгляд мгновенно тут же вниз,

Когда я ей сказал: «Жестокий твой каприз,

Убьет меня, такой ты хочешь славы?»

Когда узнаю вдруг (как верить я желал бы),

Что неожиданно Амур ее сразил

И тихо взволновал, стрелою поразил,

Одна улыбка мне победу обещала.

Но руку белую позволив целовать,

Такие чувства нежные узнать

Не приходилось мне с тех пор, как я рожден.

И ощущая взгляда пламенного сладость,

Так сильно ранен я, победы чуя радость

Ведь жаждал победить, но сам был побежден.

Je vis rougir son blanc poli ivoire,

Et cliner bas humainement sa vue,

Quand je lui dis: Si ta regueur me tue,

En auras-tu, cruelle, quelque gloire?

Lors je connus (au moins je le veux croire)

Qu’Amour l’avait atteinte à l’imprévu