Лилит Мазикина: Песни и пляски счастливых мира сего

© Лилит Мазикина, 2019

ISBN 978-5-4496-1688-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эта книга – одновременно радостная и тревожная. Стихи расположены слоями. То сыплются в лучах и ветре лепестками цветов, обязательно красного оттенка, над зелеными полями. То вырастают стенами привычного городского пейзажа. То витальные, подъемные, а то резкие до ненависти. Книгу надо читать всю, тогда возникнет ощущение лестницы, а в конце – возвращение домой, к точке самого сильного влечения.

Лилит Мазикина не боится сетевого литературного пространства, но и не успокаивается, вполне его освоив. Наблюдая за ней, могу сказать, что главное в том, что она делает – ритм, и нельзя сказать, какой это ритм: поэзии или музыки. «Чардаш», «Рубен Топкарян», «46 гвардейский» больше похожи на тексты песен, чем на собственно стихи – хотя в «Чардаше» есть элементы визуальной поэзии. Но Лилит Мазикина использует их как нотную грамоту, что возвращает к музыке: «я никогда не родилась поэтом».

Тем не менее, книга – праздник поэтической стихии. Немного нестройный от наплыва эмоций долгий танец, диковинный карнавал, идущий по улицам города и уходящий за его пределы, оставляющий после себя свирельную грусть. «Табор уходит в небо» – примерно так и книга. Если представить табор (хотите – мифический, хотите – виртуальный), кочующий по временам и странам, в каждой стране приобретающий драгоценного коня поэзии, – получится такая книга. Здесь немцы, поляки и венгры – как видят их цыгане табора. Здесь дервиши, несущие с собою кружение песчаной бури, здесь Индия без макияжа, коварная и сладкая страна, здесь, конечно, Испания, которой автор объясняется в любви, здесь нынешний Киев, наполненный золотой тишиной, здесь Федерико Гарсиа Лорка беседует с Михаилом Шолоховым. Разнообразие может насторожить. Но переход от одной страны к другой, от средневековья с сороковым годам двадцатого века, – прочувствован и органичен. Автор не играет в театре имени себя самой, она остается той, кто есть. Но страны и времена сами, как подвижные декорации, ходят у нее под ногами. Это женственный взгляд, обволакивающий, выманивающий, а порой резкий, пронзительный, убийственный.

Особенное внимание хочется уделить балладам. Лилит Мазикина любит этот жанр. «Уродилась», «Рубен Топкарян», «Бабка Варвара» – далеко не полный перечень, с достатком на одну книгу. Баллада в современной поэзии – почти анахронизм. Однако этот жанр будет жить, сколько живет поэзия, ведь в основе своей баллада – дорожная песня. А что ближе цыганскому сердцу? Лилит Мазикина удивительно балансирует, не уходя в стилизацию жанра и не усложняя поэтическую речь, чтобы сохранить жанр. Эти стихи веские, но не тяжелые, мудрые, но не заумные. Именно в балладах наиболее чувствуется теплая сердечная тяга, трепетная бережность к человеку и его чувствам, понимание зыбкости человеческого бытия. Каждая баллада в книге – законченная история. Персонажей можно встретить на улице или прочитать о них в газете. Но при этом повествование всегда чуть приподнято над бытом, оно стремится, летит, как и положено в балладе, чтобы скоротать путь – может быть, целую жизнь.

Лилит Мазикина – прекрасная рассказчица. И потому даже дневниковые стихи выходят у нее замечательно интересными. Не всякий блогер может заинтересовать читателя вечерней дорогой с работы, а у Лилит – приключение, подчас шокирующее. Пропущенный урок игры на фортепиано и ночная прогулка в летнем саду открывают девочке Шопена. В каждом стихотворении скрыто зерно, которое потом прорастает в читателе. Не стоит доверять наивности этих стихов, их немного детскому виду. Лилит – настоящая волшебница, она ворожит словами. И вот, вы уже слышите во сне, как гудят трубы небольшого городка или стонет конь, почуявший волка.

Поэзия сегодня вспомнила свои древние инструменты: например, музыку, сопровождающую чтение. Таких опытов очень много, и не все они удачны, хотя безусловно есть, о чем говорить. Элементы театра, элементы видео, включенные в поэтическое выступление – все это уже не удивляет. Автор книги выражается о своих стихах тепло, но без упора на слове «поэт». И, однако, демонстрирует прекрасную осведомленность в том, что происходит в современной поэзии. Это заметно и в структуре фраз, и в темах стихов, и в цитатах. Но (переворот назад) – выбирает язык строгий, почти пуританский. Словно хочет сказать: вся эта новизна приятна и хороша, но я люблю больше старое вино. И пойдет танцевать Лорку. Прочитав эти стихи, понимаешь вдруг, что над фламенко смеяться еще ни у кого не получалось, и это – контекст.