Терентiй Травнiкъ - Всему свое слово

Был человек, и… нет человека.
Умерло тело – осталась душа.
Жизни такое совсем не помеха,
Жизнь как была, так и есть хороша.

По пересудам и по сожаленьям
Время пройдётся своею метлой.
Отпочковавшееся поколенье
Выстроит свой независимый строй.

Был человек, был, и… нет человека.
Умер, ушёл, но осталась судьба:
Может, случится, и вспомнятся где-то
Имя, и вера, и дело раба.

Вспомнятся небом, дождями и ветром;
Вспомнятся снегом, а может, – под снег:
Был человек, был, и нет человека!
Нет, а недавно скончался и век.

Вместе с собою забрал он остатки
Тех, кто его хоть немного да знал.
Время сперва рвёт листы из тетрадки,
После берётся за тех, кто писал.

Время берёт и выводит куда-то
По одному их… совсем далеко.
Как-то однажды я слышал, ребята:
Смерть тяжела – после смерти легко.

Будет легко! Обязательно будет —
Стоит об этом еще раз сказать!
Не для того же рождаются люди,
Чтоб умереть… Но бессмертными стать!

Погиб… и сам убить успел
В ночной вчерашней перестрелке.
И на часах застыли стрелки,
И школьный раскрошился мел,

И что-то явно изменилось
Между Вселенной и людьми —
Замазалось, перечертилось,
Переигралось с «ля» на «ми»,

Сползло с прямой на угловатость,
С тепла – на влажный и сырой.
Запахло марлями, палатой,
Землей, окопом и войной.

Закрасились свинцово-красным
Закат и солнце заодно,
И невозможно безучастно
Легли желания на дно.

И было всё непостижимым:
И ночь, и звезды, и луна,
И свет от Иерусалима,
И тот погибший, и война…

Куда, куда уходит снег,
Куда он неизбежно тает?
Куда зимы привычный цвет,
Не попрощавшись, исчезает?

Неуловима, как вода,
Куда кончается неделя?
И лист октябрьский… тот куда,
Куда, состарившись, желтеет,

Куда срывается потом
И вдаль несется без оглядки?
Куда вчера сломали дом?
Куда закончилась тетрадка?

Куда задулся тот костёр
И дым куда-то, но растаял?
Куда решилась та простая
Задачка и куда суфлёр

Из пьесы фразы вырывает?
Куда кончается оно —
Написанное – я не знаю,
Куда, возможно, и кино…

Куда затих он, старый друг?
Куда родители уснули
И свечку ту куда задули,
Зажатую сцепленьем рук.

Пусть распускаются цветы,
Пусть дуют ноты все оркестры,
Но и для этой красоты
На кладбище готово место.

Куда исчезли огоньки
Тех мыслей, что так надрывались?
Как знать, быть может и в стихи,
Те, что тобою дочитались…

Весна всё чаще приходила,
А я цеплялся за февраль.
Мне откровенно было жаль
Пускать на март свои чернила.

Душа не следовала им —
Ручьям и пташьим перепевам,
И внеурочным солнца гревам
Она не вторила… Больным
На этот раз встречал я это
Перетопление снегов.
И скань совсем иных мазков,
И густота иного цвета

Переполняли душу мне,
Пока не видел я в окне
Весны мгновений, не ловил
Тех, по которым смог узнать бы
Пришествие в мир новых сил,
Едва заметных знаков… Свадьбы

Не наполняли город мой,
И желторотый птичий строй
Не захватил в округе скверы.
Ещё не ощущалось меры
Между порядком и игрой.

Не календарной, но иной
Душе весны недоставало,
Той, что на место сразу б встала,
Как верный службе постовой;

Той, что влюбила бы в себя,
Растормошила бы желанья
И отскребла б от февраля
Меня, дала б стиху названье —

Такое, чтобы каждый знал;
Названье, чтоб набухли строчки
И разом лопнули, как почки,
И лист… листком зеленым стал!

Как на столе остывший чай,
Как стёкшие на скатерть свечи,
Вчерашний снег не безупречен,
И всё ж строфой не развенчай