Владимир Леонов - «Я родился в России». Юрий Бернадский

И здесь Бернадским острым плугом входит в обветшалое и пресное сознание современников, уверяя, что наша жизнь – это море, по которому мы должны идти бесстрашно, как по земле, и осознавать, что все в жизни происходит по необходимости, через борьбу и преодоление; проводить день без тревоги, трусости и притворства; а для этого быть теми, кто помнит и знает, о чем помнить, чему молиться и не « собирать себе сокровищ на земл е»:

Поэтическая субстанция Бернадского наполнена двумя питательными стратами: в первом измерении – он сам трепещет и чудно воспевает незримую и непостижимую мандельштамскую связь звездного неба, пространства и человека, – и читателя она заставляет трепетать; во втором – он проникает вглубь человека, заставляет читателя прислушиваться к голосу внутри самого себя. Он учит понять мир и понять самого себя – радостная картина весеннего дня в образе « цветущей черемухи» и осени в образе « соленого бриза» .

Своим поэтическим осветлением Бернадский, как вавилонский халдей – прорицатель, превращает тутовое дерево в шелк, глину – в грозный замок, кипарисовое дерево – в святыню, а прядь овечьей шерсти – в царские одежды:

В каждом дюйме его поэтических сюжетов присутствует властитель мыслей, царствующий по-римски: щедро и великодушно. Бернадского имел ввиду Рабиндранат Тагор, когда-то писавший: «В день, когда смерть постучится в твою дверь, что ты предложишь ей? О, я поставлю пред моей гостьей полную чашу моей жизни. Нет, я не отпущу ее с пустыми руками».

Апофатичные талант и энергия, корпус энтропии, обрушивающий свод примитивно устроенных, амебных мыслительных каркасов и конструкций. А потому Ю. Бернадский монументален, как древний колдун и волхв, служащий одновременно и языческому богу Перуну и новозаветному Христу, но никогда, ни в каких тенетах рая и кругах ада – Мамону, змию золотому, обвивающему души: « Не прикрыть ничтожество свое, // Набивая брюхо и карманы…»

Бернадский возвышается приметно, он не истертый камушек, он камень на поэтическом небосклоне Новосибирска – уделе императора, властителя и держателя спроецированного, как лазером, метаисторического чертежа под названием «Я и Жизнь – вместе мы сила!»

С ним, подобием сияющему жемчужному перлу, он вошел в поэтический мир Новосибирска и за пределы его, как однажды как сама Россия вошла с императором Петром Великим, императрицей Екатериной Второй и властителем дум Пушкиным в число великих держав: « Поселюсь в далком – далеке, // Чтобы мир мог лишь глядеть мне в спину».

Планктон окаменевший, реликтовая сомнамбула, дремлющая под толщей массы инертной – это не о нем и не про него. Свободный черт ему дороже повязанного ангела, он – по пути с теми, кто не превращает мечту в пытку, жизнь в святость, не мыслит о насилии судьбы – не воет, не ноет и не скорбит – и исторгает из жизни чудо и загадку:

– «Я знаю, легко простонать, что ты разбит, легко сказать, что ты проиграл, и сдаться. Но я приучиа себя сопротивляться всем невзгодам, смело идти вперед навстречу и горю, и радости. Никогда не сдаваться. Безнадежно, но драться. Все, что нас не убивает, нас укрепляет. Проиграть, но не потерять честь и совесть и не пасть духом. Не отказываться от мечты, не предавать ее, и не оставлять надежду начинать все заново… Отступать не просто „еще рано“, а „всегда рано“…Не отступать и не сдаваться. Никогда и никому…»

Творчество Юрия Бернадского всеми своими корнями оттуда, из времён классических од и предельного философского поэтического сосредоточения. При этом, запечатлевающее глубокое эмоциональное и духовное измерение современного человека – здесь Бернадского никак не заподозришь в подражательстве, угодливости или намеренной стилизации:

Неуловимая и тонкая лирика, похожая на аромат дорогого одеколона и дорогих сигар. Очередная попытка поймать ускользающее, остановить мгновенье. Непередаваемо взволновал момент, когда я, автор данных строк, вдруг «почувствовал кончиками пальцев» всю красоту мира – Бернадский будто изящно закольцевал стихию времени, создав «эффект неожидаемого» – не визуальное, тактильное восприятие окружающего: