Мария Кевальджот - Terra ~ Пия. в подреберье поёт пульс моря. под ресницами спят миры. мы ныряем в конец историй… и – выныриваем. из игры.

Утром в тиши уходящий – предельно честен;
непровожающий – прав; а пространство – ломко.
Кутаю горло в шарф из гирлянды песен,
падаю в звуки

и

становлюсь

ребёнком.

Маленький мальчик однажды
сказал мне: «Птица, не уходи!
Меня снова мучает жажда,
и больно щемит в груди..

Птица, согрей, успокой
и спой мне, что я – не один;
что мама придёт за мной
и сможет меня найти»..

Ты придаёшь мне сил:
дождись меня, милая Птица».
Я здесь, Брат, как ты просил..

хотя
не рискнул
родиться..

Если начать рассуждать глобально,
нам может стать нестерпимо больно:
мысль настолько материальна,
насколько сомнение в ней – безвольно.

Хочется просто.. да! хочется – просто:
просто не взвешивать – определиться.
Не примеряя к событиям ГОСТы,
без «философствований» – заземлиться.

Хочется домик – и с жёлтой крышей
(да, обязательно – с ярко-жёлтой!),
и – чтобы смех по утрам твой слышен,
и чтобы дверь – без замков, щеколды..

И в путешествиях вылечить Душу.
И по ночам Сердце Мира слушать.

Он так говорил: «Я тебя найду.
Я уже изучил запах твой, следы.
Ты придёшь. Я почую тебя на ветру,
отдающем прохладой морской воды».
Он так говорил: «На рассвете сон
всегда превращается в чуткий слух:
я слышу волну, впитавшуюся в песок,
отдавшую тело своё веслу..
Я слышу, как строится новый риф,
как солнце встаёт из-за гор костром.
Я слышу.. Ты только не говори —
тебя ощущаю.. тебя – остро.
Я слышу, как рвутся канаты, как парус
срывается, гнутся мачты..
Я слышу, запомни! Я здесь останусь.
Поимка тебя всё переиначит».

Он так говорил, шёпотом песчинок
внедряясь в сознанье моё, подреберье
всё глубже.. неистово, жадно, причинно..

Я слышу тебя.
Я иду, морской Берег.

Ты – это то, что ты видишь в ней:
летнее солнце и берег сонный,
нежный изгиб пробуждённой Соны,
камешки гладким узором на дне,
запах Души – лёгкий бриз, корица,
утро и нотки тепла сухого..

Каждую жизнь ты приходишь снова..

но

не рискуешь

стирать

границы.

Город лучится светлый.
Город воды и ветра.
Каждую сотню метров
знает твой мягкий след.
Город растёт кристаллом,
радугой, снегом, талом,
гибким живым металлом,
спрятанным в тёплый плед.

Город «с» тобой и «за».
Смотрит в твои глаза,
падает в твой рюкзак
и выключает свет,
тихо сопит, свернувшись..
И – его развернув в жизнь
– бережно и послушно
вписываю в портрет.

Запах рождается, как ребёнок,
смотрит в меня понимающим взглядом,
перебирается из пелёнок
в сердце моё: «Я пришёл! Ты рада?»
Любит объятия, молоко,
пенкой оставленное на губах;
любит медовых волос тепло,
сладко качающее на волнах.
И прижимается, льнёт к груди,
нежно сопит в уголке ключицы..
«Только, пожалуйста, не уходи:
в сердце твоём моя жизнь стучится.
Пей этот воздух – имбирь, гвоздика,
луч золотой – прямиком в небесье»…

Запах рождается солнцеликим.
Так же рождается Равновесие.

я не умею сближаться:
хитрить, чуть руки касаться;
непринуждённо дерзко
распахивать занавески..

я не умею прощаться,
если хочу остаться:
наивнейшая ошибка —
тушить о порог улыбку..