Олег Мисковец - Современная почта

Пускай плывет по волнам,
пускай летит свободно,
по ветру или против, но душу мне не рвёт.

Пусть самолётов стая,
флотилия морская
белей бумаги белой, свободной от чернил,

воздушно и надводно,
мечте моей подобно,
плывёт, летит на ветер, а может, и за ним.

Пусть ветер будет сильным,
пусть море будет синим,
пусть солнце будет жёлтым и мокрым будет дождь.

Сложу-ка я бумагу
в чудесную панаму —
сестра учила в детстве… вот вспомнить бы чертёж.

В жизнь, как и в воду, дважды не войдёшь,
и я себе другой судьбы не алчу,
угодно небу – небо сыплет дождь,
земля влажнеет, как ей быть иначе.

Важней всего конечность бытия,
всё для того, чтоб много не грешили,
желанье взрослое – всё поменять,
из детского – скорей бы стать большими.

Простосердечное – всё быть могло —
рождает вдруг вселенскую тревогу,
как в Лету погружённое весло
в мишень внезапно превращает воду.

Нет, Вы мне ничего не обещали,
не говорили о любви,
глазами хлопая, вуаль качали
ресничным веером своим.

Но страсть туманная по дну стелилась
бесстыдной поволоки глаз,
нам не случилась с Вами эта милость
кто не спросил? кто дал отказ?

Не вспомнится, нам вместе быть не вышло,
да вряд ли в этом был резон,
вы слишком для меня красивы книжно,
я Вас прочел, теперь Вы сон,

приснившийся порою предрассветной,
когда все гости, кроме нас,
ушли, оставив как бы незаметно
на случай и меня, и Вас.

Случайно ничего не происходит,
а неслучайно иногда,
и мы хотели даже с Вами вроде,
но «нет» решили там, где «да».

Судьба и рок, несчастный случай,
с кого еще теперь спросить?
Ах да, слепой бездушный лучник,
крылатый голый паразит.

Звон тетивы в ушах поныне,
из сердца не уходит боль.
«Вы одиноки?» – целься мимо.
«А Вы?» – пернатый, выбей ноль.

Но глух был рок, и ангел прежде,
чем разучились слышать мы,
Любовь с сестрой ее Надеждой

не сыщут Веру днем кромешным,
ни под покровом белой тьмы,

да и мосты разведены.

Если ты спишь, то спи,
если не спишь, прости,
если простить невмочь
в белую эту ночь,
завтрашним днём прости,
если ты спишь, то спи.

Если не спишь, усни,
в небе горят огни,
их сосчитай до ста,
только считать устань,
звёзды, разлуки дни,
веки сомкни, усни.

Если уснуть никак
или вдруг облака,
ты не печалься им,
вспомни меня другим,
вспомни, какой дурак,
если уснуть никак.

Если ещё светло
или уж рассвело,
тихо отшторь окно
в белую ночь, как в сон,
в сон, где всегда еще
или уже светло.

Дети мои, стихи мои,
честно мне с вами, легко,
честно, как раньше – без химии
закуска и самогон.

Вирши мои, товарищи,
силы даете и прыть,
если б не вы, тогда б ещё
я разучился любить.

Рифмы, подруги верные,
вам что сума, что тюрьма,
от настроенья скверного
убережете меня.

Строчка за строчкой стелется,
как за зимою зима,
верится и не верится,
скалится сатана.

Часто подсказки жалует,
я не всегда, но беру,
после исправлю, малые,
может быть, даже к утру.

Все перепишем начисто,
как завещал Мойдодыр,
честно-пречестно-н а честно,
как плавленый – раньше – сыр.