Андрей Драгунов - Простые вещи. Стихотворения

…я готов отписать на безденежье ту тишину,
что хранится в карманах – пальто, пиджака и рубашки…
даже моль – не хрустит, затаившись в каком-то углу —
то ли нечего есть… то ли – просто – действительно – страшно —
обитать в не-озвученном месте, в сплошной немоте…
не просить же у друга – за тысячу вёрст – от кармана,
где он сам прозябает в негромком своём далеке,
иногда сообщая, что он ещё жив и не пьяный.
Пустое занятье – искать по карманам пятак,
где крошки – и те прошлогодние… и не от хлеба —
от пыли скопившейся за год!.. – возможно пустяк…
возможно – ещё один повод отправиться следом,
стать тоже какой-нибудь пылью на старости лет! —
и жить – по карманам, комкуясь с каким-нибудь прошлым…
глотать тишину, что скопилась – как будто – в ответ —
на дне пиджака – на желание – только хорошего.

Вино в стакане не ласкает глаз —
немного отвлекает от погоды,
но и не более… здесь длинный дождь сейчас,
то есть, опять – величие природы —
в начале февраля! – прекрасный вид —
для орнитолога – ворона пьёт из лужи —
незамерзающей… а редкий индивид —
проходит мимо – не кричит к тому же,
как летом на скопленье голубей
перед окном… Вино в стеклянной раме,
то есть – в стакане – греется быстрей,
чем успеваешь выучить названье,
попробовать, чтоб избежать тоски…
или её умножить многократно…
чтобы увидеть – как туман с реки
скрывает недостатки, вероятно —
изменчивой погоды… и дома,
в которых тоже кто-то согревает
стакан такого же нездешнего вина…
дождь продолжается… ворона улетает.

1
Цветочницы зимой – почти снеговики —
в руках метёлки, снег поверх букетов —
картинки с выставки – замёрзшие, но это —
не повод не писать про них стихи…
или про то, как рано – в шесть утра
они выходят на свою работу,
чтобы обрадовать букетиком кого-то
и заработать на портвейн – с утра…
Цветочница, ведь – тоже человек! —
и тоже по утрам употребляет
какой-нибудь напиток, что считает —
ей по утрам употреблять – не грех…
поскольку, всё-таки, как ни крути – зима! —
а это, даже, в обрамлении цветочков —
может поставить в женской жизни точку
и тем свести цветочницу с ума…
и только снеговик её поймёт! —
нальёт вина, даст закусить морковкой…
и будет называть её – торговкой,
что по утрам цветочки продаёт.

2
…и что-то прорастает через снег —
такое – тоже – иногда бывает!.. —
не прошлогодняя трава – вдруг – расцветает,
а чей-то – новый – маленький побег! —
и медленно – сквозь гололёд и страх,
смяв за собой холодные границы —
к какой-то цели, видимо, стремится —
нелепой, может быть… к улыбке на губах —
прохожего, что разглядит в снегу
вневременную радость возвращенья
и задохнётся – точно от волненья —
перед свиданием, которого – так! – ждут —
в любое время года. О, зима! —
раскрывшая холодные объятья
цветочку малому, что, может быть, некстати,
но радуется этому сама…
и, может быть, что к вечеру его —
уже не будет – может быть – замёрзнет,
но целый день – он был, как – выше – звёзды,
согретые дыханьем Самого!

Перед прохожим снежную шапку рябина
сбрасывает вместе с остатком осенних ягод —
порывом ветра… а, может быть, то – осина —
колья втыкает – с тем же прохожим рядом…
прямо ему под ноги – почти в ботинок —
кажется – левый, стоптанный до основания,
потерявший цвет, что выцветшая картина —
напротив окна – без автора и названия,
даже без рамы – рябина под шапкой снега…
или осина, не справившаяся с погодой —
выглядит всё прилично – кусочек неба…
даже какая-то птица среднего рода
на заднем плане – чтоб не мешать пейзажу —
главное, ведь – рябина… или осина…
трубы с кусочками дыма и в пятнах сажи…
где-то ещё прохожий и его ботинок.

Рукой стираешь отраженье
с витрины грязной «Соки-воды»,
чтобы не видеть продолженья —
убитой в шесть утра свободы —
на остановке… В шесть пятнадцать —
кондукторша с билетом в вечность…
водитель с бородой, как в сказке,
озвучивает бесконечность —
передвижения по кругу —
Свобода! Равенство и братство! —
о, как же мы близки друг другу,
но не к кому, увы, прижаться!.. —
поговорить, согреться телом —
про душу – разговор отдельный…
кондукторша глядит умело —
на вывернутый понедельник,
как и на вторник, и на среду…
на упомянутое братство…
Куда все родственники едут?.. —
не лучше ль дома оставаться —
читать какую-нибудь повесть
иль слушать радио на кухне,
терзать сомнениями совесть,
пока сомненье – не протухнет —
не сгинет прочь, как наважденье,
как утренний туман с витрины…
«Вино и водка» – продолженье —
чуть раньше начатой картины.