Инга Кузнецова: Летяжесть

не понимая

кто я и где я

и на каком мы свете

с болью в сердце и со стиснутыми кулаками

как немая

как потерянная идея

как не моя не твоя

вышедшая из тела

и ни к кому не вышедшая идея

заблудившаяся меж мирами

между рамами

бьюсь крапивницей

не долетела

душно душно

оранжево пыльца ложится

– веки твои стеклянны двустворчатый кокон —

на твой сон крещендо

сепия твой хрусталик

не распахивай окон

страшно сорваться мне с такой высоты

слишком высокое я заняла число

кто мне позволил

слог ударный в стылом «мосты»

или сама по себе выгнутость слов

я уходила и раньше в такие тоннели что

не выбираются из

загораживая обзор

волглое лето твоё промокаемое пальто

не запахивается

лишь подчёркивает абсурд

температура тела ещё пока

измерима но мутирующая рука

не попадает по клавишам

размягчаясь

до плавника

это похоже

на авангардный концерт для скрипки и чего-то там ещё

сначала я солирую

а потом вступает твой оркестр

все инструменты используются необычно

я замолкаю

и в конце концов звучит один треугольник

ты бы использовал и квадратуру круга

но ты молчишь о ней

она звенит по умолчанию

мороз по коже

у каждого слушателя стоящего за плечом

если они идут по пляжу в руках не песок у них а кристаллы соли

оркестр – оборотная сторона костра

облачно

замок

это уже даже не дольник

но и не верлибр

и друг у друга

мы учимся разному невозможному

когда возможно отчаянье

жертвоприношение

не так жестоко

как мне казалось в детстве

джаз пожалуй

не так необязателен

как мне казалось в юности

для того

чтобы перейти в другого

нужно сначала совершить добровольное

аутожертвоприношение

положить отрезанную голову

на ноты Баха

вспомнить о партии

несмыкающихся связок

внесмычковой

ю-тьюб закрыт

но фантомная музыка

ещё звучит

сколько б этот бетховен

ни говорил о судьбе

ничего не понятно

то что кажется звуком

отзвуком смысла тебе

для меня только пятна

путешествие это

почти что сухая вина

по столам проливая

всё что могли бы

поднять со стеклянного дня

эпизодом карвая

перемещаясь

по внутренним площадям

оседая по стенкам

мы прослушаем глухо

каждый другого щадя

думая об оттенках

сигнал непрерывного взлёта у зябликов

звучит как быстрое рассечение воздуха

портновскими ножницами

to be or not to be

звучит как серия маленьких поцелуев

за ухом

бытие мимолётно

бабочки не моргают

я не могу всё это соединить

в предустановленную гармонию

я не могу всё это соединить

в силлабо-тонику

это нечестно

мы надорвали воздух

шёлк коммуникации

характерный треск

это волнение сумерек

запах сладкой травы

ветер летящий умер как

всадник без головы

лето ты слепок с небыли

мучаешь красотой

сна ли тоски ли неба ли

я тут как раз никто

мне снился сон во сне и мой сурок со мною

мне снилась сырость мглы и лепестки весною

мне снился в тексте текст звучал он за спиною

пока тот текст звучал а сердце разрывало

вперёд бежала я сбивая одеяло

всех комковатых мышц откинув одеяло

пока звучала речь летели мне навстречу

и зяблики и дни и рокеры по встречной

и пешеходы тьмы в одежде безупречной

пока бежала я прозрачно разверзаясь

в меня входило всё и набухала завязь

как опухоль миров как благородства зависть

о счастье на свету я думала исчезну

пока тот текст во мне звучит всё будет честно

прозрачно истекать во всех так будет честно

ты стоял

на такой упругой нитке

натянутой между двух

заострённых игл

продетой в крошечные отверстия

что она казалась волосом

может быть

она и была моим волосом

или голосом

ты стоял

и справа от тебя клубились миры

и слева от тебя клубились

тебе

нужно было сделать только шаг

пройти от уха и до уха

стать услышанным

пройти по-над бездной

молчания

неужели ты думаешь

что я бы тебя не удержала

когда бы ты начал падать

а волос

а голос

пружинить

ночь

это звуков очешник