Инга Берристер - Свет и печаль

Если бы еще полгода назад кто-нибудь сказал Сьюзен, что жизнь ее, казалось бы рассчитанная на годы вперед, может настолько; измениться за каких-то два-три дня, она просто рассмеялась бы фантазеру в лицо. Ничто не могло уже пойти по-иному в ее судьбе. В маленьких старинных городках Новой Англии в “приличном обществе” принято чтить традиции. Однажды выбранному жениху могла дать отставку разве что внезапная смерть. Невеста; представленная родителям жениха и одобренная ими, становилась женой так же неизбежно, как повторявшийся каждое утро восход солнца над гладью океана. Дело отца сын обязан был продолжать, даже если его скудные способности самым очевидным образом вели всю семью к разорению. После свадьбы женщина непременно оставляла работу. Любую, даже любимую, приносящую немалый доход и пророчившую удачную карьеру. В счет не шло ни высшее образование, добытое годами учебы, ни способности, редкостные даже у мужчины. Замужней женщине дозволялось многое — благотворительность, бесплатное преподавание в школах для бедных, жертвование огромных сумм на устройство больниц и ночлежек и их регулярное посещение в сопровождении прессы, устройство библиотек в бедных районах, бурная деятельность в женских клубах.

Словом, все что угодно, но не самостоятельное, легальное зарабатывание денег. Настоящее призвание истинной леди — семья, рождение и воспитание детей и забота о доме. Даже старые девы — рисковали обрушить на свои седеющие головы гнев общества, если осмеливались попробовать работать по-настоящему. Максимум дозволенного для них было стариться в секретаршах-компаньонках не справляющейся со своими светскими обязанностями зажиточной леди. Снисходительно взирало “приличное общество” и на статус известной писательницы. Но успешной писательницей стать трудно. Романы для женщин и кровавые детективы удаются не каждой. Нарушительницам негласного табу, поступившим на службу или, упаси Бог, на сцену, не прощалось и не забывалось ничего. Знаменитая актриса, обладательница двух “Оскаров”, посетив в расцвете красоты и карьеры родной город, не была принята ни одной знакомой “приличной” семьей. Ей не простили несколько вольных сцен в фильмах, с триумфом обошедших экраны всего мира. Но главное — ей не простили нарушения табу, ведь она была не бедной ирландкой “с соседнего двора”, которой нужно выбиться в люди, а Девушкой из “хорошей семьи”. Ее на порог не пустили даже близкие родственники. На своем единственном благотворительном концерте она убедилась, что зал до отказа набит черными латиносами, да еще летчиками-первогодками из спрятанного где-то среди ферм нового военного училища. Песни на стихи знаменитых поэтов тонули в ядреных словечках. Каждое невинное движение актрисы в такт музыке сопровождалось одобрительным свистом из задних рядов.

— А ну, поддай, милашка! — ревела уже через двадцать минут публика, жаждавшая выступления развязной провинциальной певички, а не актрисы с мировым именем. Концерт был сорван самым скандальным образом. Отступница больше никогда не приезжала в свой родной город.

Сьюзен, тогда десятилетняя девочка, отлично помнила этот случай. Она знала наверняка, что случившегося никто специально не подстраивал. Просто так в Новой Англии заведено. Заведено несколько сот лет назад, и вряд ли изменится когда-нибудь вообще. Аристократический Юг со смаком выставлял напоказ свои сомнительные полуфранцузские традиции. Новая Англия традициями не — хвасталась. Она их просто никогда не меняла. И, возможно, Новая Англия была более чем права.

— Итак, решено: через две недели мы едем в Гринтаун и очень тактично, не делая шума, сообщаем обо всем моим родителям. Полагаю, ты тоже захочешь известить своего брата.

Роули наконец-то сказал это. У Сьюзен, более двух лет жившей под тяжелым взглядом его небольших зеленоватых глаз, более двух лет пытавшейся понять, что это — влюбленность или слежка не вполне уверенного покупателя, словно гора свалилась с плеч. Просто так в их среде никто не говорил ничего подобного. Она могла считать себя победительницей. Ей сделал предложение один из самых богатых женихов города.

— Сводного брата, — тем не менее поправила Сьюзен, продолжая смотреть в окно. На само предложение она не возразила. Это означало полное согласие.

Но, приняв предложение Роули, она каждую минуту ждала, что он потребует от нее ухода с работы и отказа от карьеры независимой женщины.