Кай Эрхеллен - Не оставляй ворожеи в живых

– Что же ты всё такой серьёзный?

– А с чего бы мне веселиться?

Ио приложила палец к подбородку.

– Ну потому, что ты ещё маленький, и настроение у тебя должно быть беззаботное. Знай да гуляй себе с утра до ночи на улице.

Лео посмотрел на неё так, будто она сморозила самую ужасную и непростительную в мире глупость. Девушка опустила взгляд, усердно разглядывая чаинки и постукивая ложечкой о край чашки. Странный этот мальчик. Кого-то напоминает.

– И откуда же ты? – спросила она, чтобы как-то разрядить обстановку.

– Из соседнего города. Семья Рейнфорцев.

– Такая знать? – она окинула мальчика оценивающим взглядом. – Паж?

Лео чуть покраснел, крепче сжимая чашку. Как-то стыдливо опустил глаза, а позже уже немного раздраженно посмотрел в глаза Ио.

– Так вышло, – он помрачнел. – Матушка с отцом отправились на небеса раньше, чем я подрос, вот и пришлось.

Сочувственно вздохнув, Ио молча поднялась и убрала со стола уже пустые чашки. Но стоило ей отвернуться от полок и снова обернуться к столу – как Лео не оказалось на месте. А из соседней комнаты уже послышался немного удивленный детский альт:

– О, а ты стихи пишешь?

– Не читай!! – отчаянно бросившись в соседнюю комнату, девушка лихорадочно соображала, куда и как можно спрятать стихи, чтобы не обидеть ребёнка. Но немного опоздала. Когда она ворвалась, едва не сорвав дверь с петель, мальчик уже вслух читал, пытаясь дельно скандировать по слогам.

– Так плав-но блек-нет мир, и-дя ко сну-у-у..Эй!

– Не читай, говорю! – уже не задумываясь о педагогичности своих действий, Ио вырвала листок из рук мальчика и пристроила на ближайший шкаф.

– Почему? Такие ужасные стихи?

– Не люблю их кому-то показывать, – она умолчала о том, что вообще никому не показывала с тех самых пор, как… да, пожалуй, как начала писать.

– Но мы ведь теперь друзья, мне мо-о-жно! – пользуясь своим возрастом, ребёнок явно решил сменить тактику. Ио прищурилась и недоверчиво глянула на него.

– Да ну?

– Мы вместе пили чай!

– И?

– И печенье ели!

Молча восторгаясь гениальности доводов Лео, Ио достала листок и недовольно протянула ему.

– Читай молча. Услышу хоть звук – ни одного стиха не получишь.

Довольно ухмыльнувшись, мальчик присел на край дивана и вопросительно глянул на девушку.

– Что? – не поняла она.

– Я буду спать один?

– А ты спать собрался?

– Я спрашиваю. Мне могут сниться плохие сны и вообще…

Поражаясь теперь уже наглости этого ребёнка, Ио присела рядом.

– Тогда и причесать тебя надо. Чтоб совсем на девочку был похож, – довольно усмехнулась она, услышав его раздраженное фырканье.

Тогда она и подумать не могла, что скоро, очень скоро, когда наступит не менее жаркий, чем июль, август, она будет сидеть с Лео во дворе своего дома и смотреть туда, где неподалеку мягким тёплым светом горят болотные огоньки. Под некогда красиво цветущей вишней сидеть уютно и спокойно, сверчки всё поют да поют, не умолкая. Тогда она наверняка спросит у Лео, почему он пришел именно к ней. А он наверняка ответит:

– У тебя вишня красиво цвела. Да и огоньки эти… видишь?

Она чуть помолчит, а затем задумчиво добавит:

– А я стих написала.

– Снова о бабочках?

– Нет, о тебе.

Лео немного удивленно обернется.

– Дашь почитать?

– Нет, конечно.

В дверь постучали. Ангел удивлённо обернулся: к нему редко кто-то заглядывал. Во всяком случае, редко заходил кто-то, кого хотелось бы увидеть. Ещё точнее – не заходил совсем.

На пороге стояли дети лет семи, тройняшки.

– Чего вам? Кто такие?

– Мы – Сомнения, и нам холодно! – пропищала девочка. – Пусти в дом!

– Нет уж! – ангел плотно захлопнул дверь. – Весна на улице, не замерзнете!

Он замолчал, прислушиваясь к звукам за дверью. Дети еще немного постояли, а затем таки ушли. Он облегченно выдохнул. «Что ж за мир такой, а..» – пронеслось в голове у повидавшего несколько миров ангела, – «то ли чувства принимают облик людей, то ли людей просто так странно называют… А явились ведь вовремя, и как узнали-то».

Из гостиной послышался звон давно неработающего телефона. Настолько неожиданный, что парень дернулся и бросился поднимать трубку. На другом конце провода тут же послышался довольно неприятный прокуренный голос.

– Привет, ангел, давно не виделись.