Александр Шмидт - Утро. Полдень. Вечер

Опять
Мир перевернут
В майской луже.
В который раз
Удался этот фокус.
Вот девочка бежит самозабвенно.
Лопатки —
Два неловко сложенных крыла.
Коленки в ссадинах,
Летит лоскутик ситца.
Уютней,
Медленней вращается Земля,
Ветряк
Восходит
Деревянным солнцем.

Лист
Зелёное ухо навострил —
Слушает ветер.
Бабочка
Смаргивает пространство
И дышит крыльями,
Как раскрытая книга о солнце.
Муравейник —
Рассыпанное стихотворение о лете.

Дети,
Как божьи коровки,
Играют
Под сенью
Древа.
И тени этой хватит
Всем.

Зазеленели ноты
Самой зелёной мелодии.
Ребенок
Раскрывает
Футляр горохового стручка
И вынимает
Сладчайший аккорд лета.

Утро наследило светом:
На столе,
На стенах,
На кровати —
Всюду
Света следы.
В дверь приоткрытую
Клин света
Вкусный,
Как арбузный клин
На кончике ножа.

В луже
Замёрзла звезда,
А когда
Я пришел доставать её утром —
В луже плавало
Солнце.

Кузнечик —
Степной Хирон.
Мудрый,
Заведи полдень,
Чтобы, проснувшись, я понял,
Счастье —
Ослепительный циферблат солнца.

Хочу
Быть
Вечным
Поводырём
Слепого дождя

Утром
В тело своё вхожу,
Как в скафандр.
Иной раз забываешь,
На каком языке говоришь…
Спрашивают:
«Ты что – с Луны свалился?»
Странный народ
Эти земляне.

Как фонендоскопа ухо,
Вьюнок нацелился в нас.
Поэзия – повитуха
Новорожденных глаз.

Попал под дождь,
Тетрадь намокла,
Расплылись чернила.
Стихи о дожде
Не прочесть.

Опять берусь за шариковую ручку.
А за полночь,
Усталый,
Запрокинув голову,
Удовлетворенно замечаю:
Есть изменения в небесной сфере —
Перемещения созвездий.
И засыпаю,
Уверенный вполне,
Что звёздный ковш
Мне удалось придвинуть
И страждущих всех
Напоить.

Ты слово отыщи, не потеряв лица,
Когда вселенная на кончике пера,
Перо найдет единственный наклон,
И совпадут земная ось и позвоночный столб.
И будет столько степеней свободы,
Сколько желаешь ты.
День первый.

Как кожица сосны нежна и шелковиста.
Щекой прижмешься, что к родной щеке.
Вот отдышусь под свежестью хвоистой,
Слезу – смолу увижу на песке.

Я сосенку тихонечко поглажу.
Как рассказать? Словами всё не скажешь.
Пила ль ты солоней водицу?
Боюсь – пила; слезу зовут – живица.

И побежать, не чувствуя земли,
А только чувствовать толчки крови —
Быстрей,
Быстрей,
Быстрей!
Бежать, как первый марафонец,
Спешить сказать бессмертнику:
– Сейчас
Я, как и ты,
Бессмертен.
Упасть
И задохнуться,
И увидеть —
Как сердце
В жаворонка превратилось.

Клинопись журавлиная,
Тебя давно расшифровали.
Но отчего сердце болит?

Птицы летят против ветра —
Криками ранят сердце.
Крики относит,
Птиц относит,
Сердце относит
Осень.

Квадрат окна.
Круг луны.
Угол сердца.

Ночью
Я проснулся
От детского плача.
Не плач,
А отвес боли
Под божественным куполом мирозданья.
Какому архитектору понадобилась эта вертикаль?
И почему он выбрал ребенка? —
Думал я.
А сердце мое висело, скрипя,
Над недоброй бездной.

Мне бы давно пора приехать,
Поправить холмик земляной —
Уж годовщина первой вехой
Осталась где-то за спиной.

Уже скользнул на красных лапах
Кленовый лист с пустых ветвей.
И в небе жалобней заплакал
Косяк испуганных гусей.

Я вдруг почувствовал тот выем,
Ущерб, сиротство и тоску,
Что связками голосовыми
Не втиснешь ни в одну строку.