Наталья Патрацкая - Бронзовые стихи. Лирика

Дом, работа, телевизор,
дети, кухня, муж, стихи.
Развлечений в жизни – мизер,
и к любви слова глухи.
Но однажды, но однажды
рядом вспыхнуло тепло,
и отчаянно, отважно
до меня оно дошло.

Плавно двигались на воле
волны жгучего тепла,
то любовь попала в поле,
холод выгорел дотла.
Молчаливо и упрямо
ток бежал к тебе, ко мне.
Средь людей, сидящих прямо,
были мы наедине.

Да и мы для них прохладны,
ток совсем не виден им,
внешне даже благородны,
и в любви не виден дым.
А меж нами расстоянье.
Как же прыгал ток ко мне?
В чем мы видели признанье
на глазном, прекрасном дне?

Нет, лучились каждой клеткой,
понимали между строк.
Ток не видела соседка,
да и сам Илья – пророк.
Не могу восстать из мрака,
будто сплю в туманной мгле.
Жизнь, обсыпанная маком,
как листочки в бледной тле.

Надоела дрема всуе,
в суете рабочих тем.
Эх, забыться б в поцелуе!
Но как вредно! И мед ем.

Солнце землю охватило,
окунуло в небеса,
снегом очи ослепило,
распушило все леса.

Водный ветер, шум фонтана,
солнца теплый водопад,
танец листьев вьет у стана,
блестки в тысячу карат.

Это все проснулось в мае,
ожил лиственный наряд,
на пруду из лодок стаи,
и скамейки в ряд стоят.

Воздух ласково и нежно
кисти веток целовал
и весну встречал. Безбрежно
шла она в девятый вал.

Солнце землю охватило,
окунуло в небеса,
снегом очи ослепило,
распушило все леса.

Мой милый город средь лесных массивов,
окраина Москвы иль город – Соц.
По берегам прудов склонились ивы
и там, где гаражи, возникла ТЭЦ.

Столица предо мной иль город малый,
таится он под зеленью лесов,
а в поясе блестит слегка устало
чудесный пруд и мостик на засов.

Все пройдены, любимые дороги,
знакомы мне леса и все дома,
автобусные возят меня дроги,
подругою – природа мне сама.

И так года, взрослеют, вянут лица,
по небесам проходят облака,
и город в руки взял давно синицу
за тонкие и нежные бока.

Все внешне очень тихо и пристойно,
все очень чисто, благостно почти,
но эта тишь, увы, была не вечна,
военные потери ты почти.

Зима ушла, растаяла бесследно,
плывут дожди по стеклам и ветвям,
еще он дома, милый мой наследник,
подверженный, как юноша страстям.

Волнения с ним идут, не прерываясь,
и армия маячит каждый миг.
Он, дождиком сегодня умываясь,
уже науку армии постиг.

Срастаются деревья над дорогой,
пути с его отцом, давно срослись,
для вечности все это так не много,
а для семьи, так это – просто жизнь.

Деревья набирают свою силу,
и люди набирают в жизни вес,
и вес труда, что строит дачу, виллу,
и вес, что исключат всех повес.

Мог в детстве незаметным быть ребенок,
и в юности студентом, как и все.
А в зрелости заметят: он был львенок,
он львом стал в молодой своей красе.

Морозный иней очень тонок,
он, словно шкурка у зверька,
а снег весь мелкий и без корок,
следов хорошего денька.

Прекрасны милые мгновенья
цветущих инеем ветвей,
они души проникновение,
они подарок добрых фей.

Хороший день. Снег чист в падение.
И утро в мареве снегов,
блеск раздается, словно деньги,
морозных солнечных долгов.

Вернулся снег. Январь в расцвете
своих морозов и снегов,
на каждой ветке, как в кассете,
уложен инея покров.

Зима, зима, зима повсюду,
замерзли чувства, спит тоска,
и скоро я совсем забуду
красу зеленого листка.

Мое окно объяли ветви взглядом,
под белым снегом виден их изгиб,
каким-то нескончаемым парадом,
уходит вдаль лесной красы прогиб.

Не упиваясь красотой лесною,
черчу свои обычные листы,
вдруг, вспоминаю, сын ведь не со мною,
он где – то в армии, ну шеф, прости…

Чертить – черчу, но моему терпенью
ведь есть конец, когда приходит ночь,
тогда душа спешит к стихотворению
и прогоняет удрученность прочь.