Наталья Патрацкая: Серебряные стихи. Лирика

Кто о чем, да все о старом,
я о том, да ни о чем.
Просто все меня достало,
я здесь вовсе не причем.

Все при деле, при работе,
я на пенсии сижу.
Я сама себе в заботе,
что я автор всем твержу.

Кто я буду, да откуда?
Там давно я не была,
не родилась от верблюда,
дочкой папиной слыла.

Все давно-давно исчезло,
ни при ком и не причем.
Мало что мне интересно,
том за томом кирпичом.

Огромные, древние липы
цветут где-то там в вышине.
Аллеи прямые могли бы
быть вышиты на простыне.

По ним ходят прямо и косо,
по ним все дороги ведут,
то к клубу, где можно с откоса
смотреть на экран старых пут.

То прямо пройти до столовой,
в большой и загадочный зал,
с диетой до боли знакомой,
и гулкий как будто вокзал.

Пройти от статуй до лечебки,
иль к корпусу с дивной водой,
и убраны в парке все щепки,
что падали в ветер волной.

И манит людей танцплощадка,
здесь ужин уходит за час.
Движения лечат нещадно,
но пары так редки сейчас.

Танцует круто одинокий
мужик красиво.
Слегка подкачен, очень строгий.
Все мысли льстивы.
Но речь груба его прямая,
в ней нет извилин.
В июне нет покоя мая,
он сыч иль филин.

И я купила вдруг стекляшки,
пред ним блеснула.
Не понял мысли он Наташки,
Одна заснула.
А он стоит перед глазами
уже неделю.
И песни льются голосами,
но нет Емели.

И танцы, танцы среди парка
вмиг потускнели.
А он ушел уже под арку,
мы с ним не спели.
Возможно, был он здесь по брони,
Чтоб танцевали.
Какие здесь деревьев кроны!
Для чувств позвали.

Тульской области окраинка,
да ведь это просто Краинка,
санаторий водный, грязевый,
отдыхающие князи здесь.
А листочки как салфеточки
все цветут на липах веточки.

Танцевальный зал под небушком,
а в столовой каши, хлебушко.
Гладь бассейна привольная,
отдыхающих жизнь вольная.
А листочки как салфеточки
все цветут на липах веточки.

Если сделаешь все правильно,
станешь сильной ты на Краинке.
А влюбляться просто некогда,
а конфеты ешь из Вологды.
А листочки как салфеточки
все цветут на липах веточки.

Пиво из холодного стакана
выпью с воблой я наедине.
Время ощущаю чистоганом,
вижу твой портрет я на стене.

Здравствуй, мы не виделись три года,
облик твой как пиво на столе.
Знаешь – вновь прекрасная погода.
Память как картошка вся в золе.

«Горько» кто бы нам сегодня крикнул,
теплым вновь становится стекло.
Помнишь – наш костер и в небо искры,
время очень быстро утекло.

Годы пролетают как столетья,
пиво вновь нетронутым стоит.
Воблу ты любил сквозь лихолетья,
облик твой с портрета улетит.

Пиво из холодного стакана
стало теплым в солнечных лучах.
Вобла пролежала без изъяна,
где-то без меня и ты зачах…

На фоне зеленой весенней листвы
воздвигнуты новые зданья,
а в воздух направлены только стволы
орудий сквозь память сознанья.

Потоки людские идут по земле,
сменились давно поколенья.
И в каждой российской хорошей семье,
войной были вырваны звенья.

И вот, словно память, портреты людей,
которых забрало в мир время,
портреты как отзвук былых новостей,
ведь выросло новое племя.

Идут и идут миллионы людей,
несут своих предков портреты.
Погибшие вышли из замка теней,
и в мир выдают нам советы.

Чтоб были, чтоб жили, и чтобы росли
среди первозданной природы,
а память о прошлом в сердцах пронесли
сквозь время и веру в свободу.

Стихи коварные создания,
порой идут сплошной рекой,
а то – сплошное увяданье,
как будто встали на покой.