Алексей Фатьянов - Когда весна придет, не знаю

Только где-то, на Дальнем Востоке,

Еще ходит по улицам день.

Только, может, у нас в деревне

Пляс гармоник и дробен, и част.

Только с башни Кремлевской древней

Падает третий час.

Да заснувшую Красную площадь

Будит медленный шаг постовых.

Только алое знамя полощет

Ветер Родины, ветер Москвы.

На Востоке рассветные краски

Превращают тень ночи в туман.

Только сны, только сонные сказки

Приходили сегодня в дома.

А за ними шли звери и ветер,

Королевич, не в меру смешлив,

Но, как только заснули дети,

Сказки тотчас из дома ушли.

Будет вечер, и вымысел древний

Оживет, зажурчит, как вода,

И заплачет опять царевна,

Не смеявшаяся никогда.

Глядь – Иванушка уж под окошком,

Не видавшая в жизни потех,

Тут царевна как топнет ножкой

И рассыплет серебряный смех.

А колдун десять царствий кряду

Пролетит, повернувши кольцо,

И снесет опять курочка ряба

Золотое свое яйцо.

Эта небыль, войдя без стука, –

Слаще яблок, варенья и слив.

Будет долго детей баюкать,

До последнего дня земли.

Утро, полное солнца и мая,

Призывает работать и жить.

Оголтело летят трамваи,

Оголтело летят стрижи.

Протекают людские потоки –

Нашей Родины верная мощь…

А где-то, на Дальнем Востоке,

Начинается тихая ночь.

Пахло невысохшим сеном.

В озере пламя заката.

Ласточка в небе висела

И сразу пропала куда-то.

Навек мы простились у речки,

Дала ты на память платок.

Плакали долго кузнечики

Где-то у края дорог.

Где бы теперь только ни был,

В дальней бескрайности верст,

Кажется мне, что в небе

Ласточки вместо звезд.

Сколько их встретил, крылатых,

Я на своем пути.

И по платку, что дала ты

При расставанье когда-то,

Ласточек стая летит.

Я от счастья сегодня шатаюсь,

В молодую кидаюсь траву.

Я все ветры к себе приглашаю,

Все любимое в гости зову.

И все ветры ко мне приходят,

И весна у окошка стоит,

И все звезды в ночном небосводе,

Будто лучшие взгляды твои.

Как ребенок, сегодня я верю

В то, что синий рассвет, и зарю,

И все ветры, летящие в двери,

Я на память тебе подарю.

Чтоб ты в платье зари одевалась,

Чтобы звезды светились в глазах,

Чтобы ночь темной лентой осталась

В твоих светлых, как лен, волосах.

Чтоб такою, как ты, по планете

Был бы свет ослепительно-бел,

Молодой замечательный ветер

Уступал бы дорогу тебе.

Уже мимозы продают на перекрестках,

Разносит ветер птиц весенний крик.

И на Тверской бульвар, к газетному киоску,

Приходит в полдень сгорбленный старик.

Глаза сощурив, смотрит он на солнце.

Он просветлел. Улыбка в бороде,

Он позабыл про тяжесть всех бессонниц,

Про боль в спине… Старик помолодел.

Аэроплан над ним.

Быть может, внучка Маша

Куда-нибудь направилась в полет…

И он рукой приветно в небо машет,

Пока не исчезает самолет.

Тут площадь оглашается звонками.

И, разрезая гомон, шум и крик,

Кто знает, не его ль построенный руками

Идет трамвай? Блаженствует старик.

Еще бы… Жизнь не просто пролетела.

Она осталась в созданных вещах.

Старик идет, встряхнув больное тело,

Но девяносто лет остались на плечах.

Мальчишки с крыши запустили змея.

Старик идет на площадь, но постой…

И он отсчитывает семьдесят копеек:

Берет мимозу дочери на стол.

Он видит, как проходит вереницей

Отряд ребят с горнистом впереди.

Его лицо надолго прояснится,

Он даже песенку тихонько прогудит.

Пусть где-то ночь,

Ломота в пояснице,

Тупая боль в ввалившейся груди…

Весенний гам в Москву приносят птицы.

Москва живет,

Работает,

Гудит.

Тучи на небе грузны и тучны.

Дождику поутру литься.

Тихо… И только в часах ручных

Время едва шевелится.

В тучах заметил кривые рога я,

Месяц свой выставил лоб.

Знаешь, что мне, дорогая,

В голову вдруг пришло?

Помнишь, под охи и ахи,

Вздохи пурги за окном

Шагом таинственным страхи

Наш посещали дом.

Сказок седых герои

Вдруг приходили к нам.

Тихой, ночной порою

Страшно сидеть у окна.

Это отчетливо помнят

Люди до старческих дней:

Будто бы нет уже комнат,

Ты на озерном дне.

Сверху откуда-то льется

Манящий свет денной,

А над тобой смеется