Виталий Аверьянов - Со своих колоколен

Здесь свернулась в микрокосм держава,
Скрыто дремлет скипетр Царя.
Конь Победоносца топчет жало,
Над змеиной судорогой паря!

Тебя любит Восток, тебя любит Кавказ.
Зацелована ими в окошечки касс.
Им дала свой предел, им дала свой простор
И за то поперхнулась подошвами гор.
Блеска золота алкая, грязной шлюхой лежишь.
Пугачевой ли Аллкою
ты всю Русь ворожишь?
Под твоим париком нынче пыль с пауком. –
Ведьма с черным гузном в лимузине блатном.

Нищелюбьем твоим, то ль дурным, то ль святым
Воровские князья как клопы налиты.
В услужении этих во плóти чертей
По подземной сети тупиковых путей
Сонмы сирот в обличьи увечных людей,
Выставляющих миру красоты культей,
Ложных иноков, беженцев разных мастей,
И родителей щучьих, и цыганских детей…

Здесь же пробуждается держава,
Замкнутая скипетром Царя.
Копьеносец пригвождает жало,
Над змеиной пропастью паря!

Над немой Москвой вой языковой.
Я лечу от Кремля в малый храм домовой
На квартирку к попу, что ушел на покой,
Но вершит Литургию седою рукой.
Имена твоих улиц продолжают звенеть
О церквях и престолах, которых здесь нет,
Сиречь ангелах Божиих, что стоят над тобой
Словно в недоумении, где для них аналой.

Здесь преображается держава
московитов.
Ось до неба – скипетр Царя.
Им Победоносец вырвал жало
ядовито,
Над змеиным временем паря!

С желчной кровью желудочный сок пополам
Растекается жижей да по белым полам.
Бродим мы, – Рижский рынок, Казанский вокзал, –
Кислым пивом бродильники в терпкий бальзам.
Бродим около славы и сути вещей,
Мимо Троицы-Лавры, мимо мощи мощей.
Даст Бог, перебродим,
перебрóдим тьмой в свет
Тех веков десяти, этих десяти лет…

Здесь из яда гонит спирт держава,
Стонет ад в змеевике Царя.
Всадник
мерно
точит ярость жала,
Над московским временем паря!

Когда кругом ты уязвлен,
В одной с чертями ступе едешь –
Прерваться может страшный сон.
И ты узнаешь и узреешь,
Как в бесконечной высоте
Христос венчает нашу бездну.
Он протянул свой взор к тебе. –
Упал на землю пот небесный.

Я ошибиться не боюсь:
Стоит живая между нами
Апофатическая Русь,
Как бы невидимое знамя.

Как за соломину
Держусь за Родину,
Держусь из гордости
В своей упёртости
За немохнатую,
За небогатую –
За блажь молитв ее,
Юродство битв ее,
За грязь снегов ее,
За газ стихов ее,
За нефть былин ее,
За яд друзей ее!

Но чем ты можешь быть велик
В нужде на водку да лекарства?
Ты – неотмирный фронтовик,
В тебе свернулось наше царство.

И знаешь ты, что отзвенит
Сей век как балаган дешевый.
Но мир, который злом залит,
Роднится с красотой суровой.

Горит священная хоругвь.
Мы черным пламенем палимы,
Апофатическая Русь
В кромешной тьме слепого мира.

И день придет, он недалек –
Займется всюду наша песня.
И на короткий малый срок
Мир содрогнется и воскреснет.

Сей мир боится наших грез,
Трепещет перед нами, бренный,
Когда в раскатах черных гроз
Катится мир иной, безбрежный.

Свобода черная, звеня,
Играет в смирной нашей воле
В объятьях белого огня,
В пресветлом света ореоле.

Как за соломину
Держусь за Родину,
Держусь из прихоти,
Из чистой похоти –
За титьку бед ее,
Тщету побед ее,
За блажь молитв ее,
Юродство битв ее,
За скверну язв ее,
За тлен мощей ее,
Позор икон ее,
Да блеф святынь ее!

Наложил персты я на струночки –
Сами стронулись струны с привычных мест,
Застонали, застрадали
как сердца невест,
Как заветные мои думочки.

Где-то выше сердца песня завелась,
Песня завелась – душа извелась,
Вся душа измаялась давней маетой.
Выкинь все и стань простой!

Я не волк колдовской,
я отшельник мирской.
Я не хищный монах,
я грешник в стенах.
Лезу нá стену веры – нá пол падаю.
Сокрушусь и вновь с песней прядаю.

Крылья пленничка слишком резвого,
Чтоб убавить норов, вы подрезали.
Я не песнь разливаю соловьиную,
То ращу я свои крылья соколиные.

И когда сокол в небо поднимается,
Все сбывается, что распевается.
Песня сокола – в молнии когтя,
В молчаливом полете, в тихом клекоте.