Леон Красов - Шкатулка волшебника

То буйной кавалерии потоком,

То магией гармонии без правил,

Доступна всем немыслимым порокам,

Беспечно целым светом

нежность правит.

Пусть эфемерно нежности пространство,

Пусть беспощаден вихрь непостоянства,

Пусть враг предстанет в нежности как друг,

Но это – нежность вздоха,

нежность рук…

Иллюзии уходят без возврата,

И наступает жесткая расплата,

Но нежностью посеянные зерна

Из пепла пробиваются упорно,

И сокрушают звездные пределы

Архангелы любви,

надежды,

веры.

Ночные призраки нежны,

Скрипичный сон раскрыл страницы,

Плывут сонатные княжны

Сквозь захмелевшие ресницы,

Исполнен мир заветных слез,

И пусть несбыточны надежды,

Но предвкушенье лунных грез

Как лес предснежный без одежды.

Среди нехоженой травы

Пустых надежд и обещаний

Крадутся солнечные львы

Безумьем солнечных желаний,

И не вдаваясь в суету

Торговли мелочно-порочной,

Вбирают каждую мечту

В своей охоте одиночной.

В них непонятные стихи

И недоступные объятья,

В них непрощенные грехи

И непорочные зачатья.

Переступая сквозь порог

Немых запретов строгих таин,

Львы сводят выступы дорог

В потоки солнечных окалин.

Сгорает вечер, но в ночи,

Сквозь звездные тысячелетья,

Упрямый лев все так же мчит

Знаменья солнечных соцветий.

Ломая правила игры,

Не чтя холодные законы,

Струятся пламенные львы

Сквозь крыши, окна и балконы,

Сквозь непрощенные грехи

И непорочные зачатья,

Сквозь непонятные стихи

И недоступные объятья.

Я укутаю тебя

в звездное покрывало,

Выстелю ложе

из пляшущих васильков,

И чтобы голубка

забывчиво бормотала

Над гнездом,

выросшем в стыке веков…

А ветра проказливо

заигрались с прядью,

В траве незримо

хихикали муравьи,

И луна ускользала

из туманных объятий

В суетливом беспамятстве

тайной любви…

Я укутаю тебя

в звездное покрывало

И задам тебе

вечный вопрос…

А ты улыбнешься

одними глазами,

Не замечая,

что сейчас между нами

Только звезды,

и ничего кроме звезд…

Росчерк молнии лазурным шлейфом

В небеса твое возносит имя,

Белый танец истомленной флейты

Опадает всхлипами живыми.

В этом танце страстность серенады,

Нежность дуновения луны,

Все мирские слезы и бравады

Странно в этом танце сплетены.

Этот танец ливнем шалым льется,

И струится талою водой,

И рыдает бездна, и смеется

Над извечным страхом пред собой.

Не ведаю, но знаю, что люблю,

В нелепом ожиданье бурной страсти,

А сердце разрывается на части

Как парус, что не нужен кораблю.

А слезы проступают по ночам

То страхом, то беспомощным гаданьем,

И заполняют мир живым страданьем,

И не внимают праведным речам.

И вновь я по ушедшему скорблю,

Стремясь постигнуть откровенье счастья,

В неведенье, что я тебя люблю

Со всею силой бесконечной страсти.

Я вряд ли посвящу тебе сонет.

Беспечность в звездном часе заигралась,

Когда с луной случайной целовалась

И ненароком превзошла запрет.

Я вряд ли посвящу тебе сонет.

Когда ты улыбнулась невзначай,

Ледок вокруг меня слегка подтаял.

Отчаянье – беднейшее из правил,

И ты его в других не привечай,

Когда ты улыбнулась невзначай.

Когда ты улыбнулась невзначай,

Ложь отпустила только на мгновенье,

Но этого мгновения волненье

Играло табором пьянящих чар,

Когда ты улыбнулась невзначай.

Когда ты улыбнулась невзначай,

На всей Земле нас было только двое,

Я губы закусил себе до боли,

Чтоб радость вдруг не вырвалась на волю,

Взметая искусом небесный свет.

На всей Земле нас оставалось двое.

Я губы закусил себе до боли,

И для тебя я написал иное,

Я вряд ли посвящу тебе сонет.

РЕКВИЕМ

А после

наступила тишина,

Тягуче скорбна и неумолима,

Лишь вьется в сердце

пепла пелена

Воспоминаньем лагерного дыма,

Лишь бьется боль

в зажатом кулаке

Бессильем обжигающего гнева,

Лишь льется надо мной

и вдалеке

Все то же

Небо,

Небо,

Небо,

Небо…

Призрак любви

отманил и угас

Счастьем.

Нежность увязла

оскомой в зубах

Страсти.

Искренен нищий,

улыбчив слепой

В страхе.