Мария Бутырская - Избранное. Том 8

Долог твой век, будут ночи еще без сна,
Будут подушки глотать соль девичьих слез.
Станут косой твои волосы цвета льна, —
Самый красивый, наверное, цвет волос.

Будут сезоны меняться, мелькать года,
Будут огонь и вода, будет славы медь.
Будет и тот, кто заслужит услышать «да»…
Ну а пока засыпай, не спеши взрослеть.

Хочу разбить стекло меж нами,
Что постоянно гасит звуки!
Давно понять могли бы сами,
Что мы живём с тобой в разлуке.

Тебе кричу! Но ты не слышишь…
И налетаю лбом на стену.
Нет никого, кто был бы ближе —
Любовь к тебе вколол я в вену.

Меня знобит и днём, и ночью…
Я не могу никак согреться.
Быть может нам поставить точку,
Чтоб боль тоски ушла из сердца?..

Себя измучили сверх меры!
Пришла пора с тобой расстаться.
Мы растоптали зёрна веры,
Когда вся страсть ушла из танца.

Я разобью стекло руками!
Осколком острым вскрою вены.
Любовь к тебе солью до капли,
Чтоб никогда не знать измены.

Знаешь, мама, я бросил курить,
Честно-честно, уже больше года,
Нет, о ней не хочу говорить,
А о чем? Ну, давай о погоде!

Знаешь, мама, а скоро зима:
Улетели последние птицы,
Опустели дворы и дома,
Только мне до рассвета не спится.

Знаешь, мама, прости, что молчу,
Просто голос дрожит от волненья,
Нет, о ней говорить не хочу,
Все ушло без надежд и сомнений.

Знаешь, мама, я снова один,
Каждый день допоздна на работе,
От любви не бывает вакцин:
Только холод и мрак подворотен.

Знаешь, мама, мне нужно бежать,
Окунаться в заботы тревожно,
Жди, я скоро, я буду скучать.
Жаль, тебе позвонить невозможно…

Листья больше не жгут. Может это и правильно, только
Запах жжёной листвы с детства осени ранней сродни,
И хрустят под ногами, как летнего солнца осколки
И не могут к светилу назад возвратиться они.

Им весёлый огонь открывал к поднебесью дорогу
И из жухлых комков превращал в ослепительный свет,
И вокруг становилось теплее, пускай ненамного.
Больше нет тех костров, как и детства далёкого нет…

Пять утра. Стук шагов отразился лениво
От ещё не проснувшихся стылых домов.
Потерявшейся тенью бежишь от призыва
И бедлама чужих неоконченных снов.

Избегая чужих недосказанных судеб,
Опасаясь чужой непогасшей любви,
Ты бежишь, словно ветер промозглый остудит
Пепелящий сумбур в закипевшей крови.

Ты летишь, дробной поступью эхо пугая,
Подгоняясь кнутом недосказанных слов,
И вдогонку звучит резкий оклик трамвая,
Вызволяющий город из сонных оков.

А я люблю. Не хвастаюсь, не плачу,
Не презираю, не боготворю.
Мерцает в сердце нежный негорячий
Неяркий свет, подобный янтарю.

Моя любовь тиха и неприметна,
Со стороны, пожалуй, не видна,
Берёзы на ветру качнулась ветка —
И вот в душе́ затеплилась весна.

Да, я люблю. Февральские метели,
Июльский зной, сентябрьский листопад,
Весенних птиц заливистые трели
И дождь, заморосивший невпопад.

Люблю без слов. Широкие просторы,
Ночную радость песен соловья,
И жизни ритм – спокойный и нескорый,
Ведь это чудо – Родина моя.

(По мотивам стихотворения Кенна Несбитта
«Меня послали в магазин», вольный перевод)

Мной вместо хлеба куплен в магазине
Был хомячок, щенок и попугай,
Ещё морская свинка вон, в корзине, —
Зверушки, птичка, – папа, не ругай!

Ещё и крыска милая, – взгляни – ка,
Кот, черепашка, ящерица, – ну?
Базилио, Алиска, Доминика, —
Всем имена им.., – ставишь мне в вину,

Что зоопарк теперь, мол, в нашем доме,
Мол, обезьянка и мангуст, и мышь
Ведь есть уже? – Да, мама в нервной коме.., —
Друзья они мне все, меня услышь!

Теперь – то в доме стало веселее,
Смирились и родители, – уррра!
А то уже жить было на аллее
Хотели.., – ой, друзей кормить пора…

My parents sent me to the store
(by Kenn Nesbitt)