Владимир Бенедиктов - Стихотворения (1884 г.)

Полночь бьет. – Готово!
Старый год – домой!
Что-то скажет новый
Пятьдесят седьмой?

Не судите строго, –
Старый год – наш друг
Сделал хоть немного,
Да нельзя же вдруг.

Мы и то уважим,
Что он был не дик,
И спасибо скажем, –
Добрый был старик.

Не был он взволнован
Лютою войной.
В нем был коронован
Царь земли родной.

С многих лиц унылость
Давняя сошла,
Царственная милость
Падших подняла.

Кое-что сказалось
С разных уголков,
Много завязалось
Новых узелков.

В ход пошли вопросы,
А ответы им,
Кривы или косы, –
Мы их распрямим.

Добрых действий семя
Сеет добрый царь;
Кипятится время,
Что дремало встарь.

Год как пронесется –
В год-то втиснут век.
Так вперед и рвется,
Лезет человек.

Кто, измят дорогой,
На минутку стал,
Да вздремнул немного –
Глядь! – уж и отстал.

Ну – и будь в последних,
Коль догнать не хват, –
Только уж передних
Не тяни назад!

Не вводи в свет знанья
С темной стороны
Духа отрицанья,
Духа сатаны.

Человек хлопочет,
Чтоб разлился свет, –
Недоимки хочет
Сгладить прошлых лет.

Ну – и слава богу!
Нам не надо тьмы,
Тщетно бьют тревогу
Задние умы.

«Как всё стало гласно! –
Говорят они. –
Это ведь опасно –
Боже сохрани!

Тех, что мысль колышут,
Надо бы связать.
Пишут, пишут, пишут…
А зачем писать?

Стало всё научно,
К свету рвется тварь,
Мы ж благополучно
Шли на ощупь встарь.

Тьма и впредь спасла бы
Нас от разных бед.
Мы же зреньем слабы, –
Нам и вреден свет». –

Но друзья ль тут Руси
С гласностью в борьбе?
Нет – ведь это гуси
На уме себе!

В маске патриотов
Мраколюбцы тут
Из своих расчетов
Голос подают.

Недруг просвещенья
Вопреки добру
Жаждет воспрещенья
Слову и перу;

В умственном движенье,
В правде честных слов –
«Тайное броженье»
Видеть он готов.

Где нечисто дело,
Там противен свет,
Страшно всё, что смело
Говорит поэт.

Там, где руки емки
В гуще барыша,
Норовит в потемки
Темная душа,

Жмется, лицемерит,
Вопиет к богам…
Только Русь не верит
Этим господам.

Время полюбило
Правду наголо.
Правде ж дай, чтоб было –
Всё вокруг светло!

Действуй, правду множа!
Будь хоть чином мал,
Да умом вельможа,
Сердцем генерал!

Бедствий чрезвычайных
Не сули нам, гусь!
Нет здесь ковов тайных, –
Не стращай же Русь!

Русь идет не труся
К свету через мглу.
Видно, голос гуся –
Не указ орлу.

Русь и в ус не дует,
Полная надежд,
Что восторжествует
Над судом невежд, –

Что венок лавровый
В стычке с этой тьмой
Принесет ей новый
Пятьдесят седьмой, –

И не одолеют
Чуждых стран мечи
Царства, где светлеют
Истины лучи, –

И разумной славы
Проблеснет заря
Нам из-под державы
Светлого царя.

Была пора – сияли храмы,
Под небо шли ряды колонн,
Благоухали фимиамы,
Венчался славой Парфенон, –
И всё, что в мире мысль проникла,
Что ум питало, сердце жгло,
В златом отечестве Перикла
На почве греческой цвело;
И быт богов, и быт народа
Встречались там один в другом,
И человечилась природа,
Обожествленная кругом.
Прошли века – умолк оракул,
Богов низринул человек –
И над могилой их оплакал
Свою свободу новый грек.

Ничто судеб не сдержит хода,
Но не погибла жизнь народа,
Который столько рьяных сил
В стремленьях духа проявил;
Под охранительною сенью
Сплетенных славою венков
Та жизнь широкою ступенью
Осталась в лестнице веков,
Осталась в мраморе, в обломках,
В скрижалях, в буквах вековых
И отразилась на потомках
В изящных образах своих…

И там, где льются наши слезы
О падших греческих богах,
Цветут аттические розы
Порой на северных снегах, –
И жизнью той, поэт-художник,
В тебе усилен сердца бой,
И вещей Пифии треножник
Огнем обхвачен под тобой.