Владимир Бенедиктов: Другие редакции и варианты (сборник)

Движеньем ока вдруг заставить,
Чтоб чувство выросло в груди, –
Счастливца гордого оставить,
С несчастным в каторгу идти, –
Порой смиреньем бесконечным
Смягчать звериные сердца
И превышать чутьем сердечным
Высокий разум мудреца, –

В память доброго свиданья
Здесь, на юге золотом,
Не приветы, не желанья
Внесть хочу я в ваш альбом.
Об Одессе молвим слово,
Где так живо всё и ново,
Где на время свел нас бог, –
И да будет слово это
Вам от верного поэта
Чувств приязненных залог!

Быт Одессы мне неведом,
Я здесь вольный и чужой,
Жил матеовским обедом,
Морем, небом и гульбой;
И средь всякого крушенья
Эти легкие мгновенья
Я на памяти моей
Сохраню всегда и всюду
И не лихом помнить буду
Вас и светлый ваш лицей!

Божьей милостью обильный
Киев! Много тел святых
В глубине пещер твоих
Полны жизни безмогильной,
И является всесильный
В чудотворной силе их.

Процветай же, чужд гордыне,
Помня были и молясь!
Да, в века переносясь,
Не слабеет, как доныне,
Русской славы со святыней
Небом скованная связь!

То – узкий ход, то – целый храм
И перлы, перлы по стенам.
Волшебный блеск! Вся глубина
Алмазами окроплена;
Коснитесь – влага! Капли слез,
Скажите, кто сюда занес?
Не слезы ль то жильцов земли
Сюда с лица ее втекли,
В сердцах глубоко рождены
И в глубину из глубины
Со всех сторон проведены?

Под исполинскими пятами
Раскинув армию холмов,
Повит широкими крылами
Орлов парящих, он с орлами
Прошиб затворы облаков,

Отвергнув страсть мою, ты мне сказала внятно,
Что дружбу мне даришь – благодарю стократно!
Отныне мы – друзья. Освобожден от мук,
Я руку жму твою: благодарю, мой друг!
Итак, теперь с тобой в беседе откровенной
Склониться я могу главою утомленной
На дружескую грудь… Но что я вижу? – Ты
Краснеешь; с робостью стыдливой красоты
Оправить на плечах спешишь свою косынку, –
Зачем же? – Я в тебе уже не властелинку,
Но друга признаю. Робеть тебе не след,
Таиться не к чему: для друга тайны нет.
В любви остерегись – для ней нужна ограда,
Не должно выходить там из-под строгих мер;
Но мы с тобой – второй неслыханный пример
Ореста верного и милого Пилада
–
Должны быть запросто; условий светских груз
Не должен бременить наш искренний союз, –
И, смело действуя и рассуждая здраво,
Должны любовникам мы предоставить право
Смущаться и краснеть, бледнеть и трепетать.
А мы… Да осенит нас дружбы благодать!
Нам дозволительны – огонь рукопожатий
И крепкий сплав сердец и дружеских объятий,
И как бы ни было, при солнце иль луне,
Беседы долгие, в тиши, наедине.

Ветерок едва колышет
Воду в сонных берегах.

В шепотливых камышах.

Белоснежна и чиста:

Что так важно, лебедь белый,

Иль доставил пользу нам?

Вечно вымыт добела,
Я плыву – и грязь земная
Не пятнает мне крыла.

Он не стоит сладких песен,
Злобный, жалкий человек.
Но – в миг смертный, в сладкой муке,

Вдохновенной песни звуки

И блаженный мой наследник

Туча дум найдет: могучий
То перо возьмет – пора!
И под мглою думной тучи

С лебединого пера!
От груди моей остылой,

И, когда любовь отгонит
Сон от девственных очей,
На него слезу уронит
Дева в сумраке ночей,
Кос виющихся змеями
Этот пух переплетет,
Обовьет его руками
И прильнет к нему устами
И к груди его прижмет,
И огнем ее дыханья
Этот пух начнет дышать

И на персей колыханья
Колыханьем отвечать.

Где нырял я, полн отваги,

Но на месте, где плескаться

Ночи мирная звезда

Казалось мне: довольно я томился.
Довольно мне, сказал я, милых петь!
Мой день любви навеки закатился –
И бог с ним! Пусть! Чего о нем жалеть?

Пришла пора степенного раздумья,
Довольно мне струной любви бренчать
И титулом торжественным безумья
Ребяческую глупость величать!