Владимир Корчагин - Избранное. Стихотворения 1976—2019 гг.

Зачем же так, не для постели
Тебя в общагу привела.
А для чего же, в самом деле?..
Ты сволочь, понял!? Ну, дела!

Она свезла меня сердито
За свой же счет да на вокзал.
Прощай, Татьяна. Да иди ты!..
Не стал и спорить, с глаз пропал.

А парни в скверике заждались,
Пьют водку, курят и судачат.
С тобой кто, Витя? Местный. Валя.
Сует мне мелочь: Это – сдача.

Я загоню, давайте, брошку,
У мамы стырил на похмелку.
Ты, Валя, это понарошку?..
Меня коробит эта сделка.

Украсть у матери?.. Скотина! —
Его хватаю за грудки, —
Уйди ты прочь, а то я двину!..
Никто ни слова, лишь гудки

Слышны далеких маневровых…
Да, Витя, всё, пора домой.
И, правда, утро скоро, Вова,
Устал я что-то, чуть живой.

А дальше шло без приключений,
Коль два момента не считать.
Как доберемся мы без денег?
А я такси могу угнать!

Нет, Витя, это не прокатит,
А срок схлопочем за угон.
Всё, на сегодня, Витя, хватит,
Ведь умный ты, а не пижон.

Таксисты вдруг загомонились,
Транзистор, вынув на капот,
Кружком бабенку обступили:
Танцуй, Катюша, ждет народ!

А та, пьяная и босая,
Как сумасшедшая танцует,
Ей мелочь под ноги бросают,
Смеются, хлопают, ликуют.

В шестом утра домой вернулись,
В подвал, где я в то время жил,
Кто спал на лавке, кто на стуле.
Земляк приехал – удружил!..

Сто первый раз, день этот вспоминая,
Невесть кого судить невольно начинаю…
В то время год, как изгнан был из дома.
В подвале склад – отличные хоромы

Для одного иметь: покой, уединенье.
Холостяку, где жить, имеет ли значенье,
Тем более зарплату еще платят.
За минусом процентов, её хватит

На выпивку, еду, одежду и на книги…
Ну, выбил бы тогда в горячке ригель,
Улегся б спать, мол, утро мудренее,
Поговорил бы откровенно после с нею,

Мол, в первый раз я пьяным дебоширил,
Ты на проблему погляди-ка нашу шире.
А что она? Я жить с тобой не стану,
Как завтра снова ввалишься ты пьяный?!..

А я в ответ: На то были причины,
Коль невтерпеж. Все сволочи мужчины!..
И в том же духе чешет без разбора…
Уйдя от крика, шел по коридору,

С желаньем никогда не возвращаться,
Дверь вышиб бы, к душе не достучаться.
Сказать бы мне, а помнишь, дорогая,
Как кошка с мышкой ты со мной играя,

Угрозами и лаской принудила
Жениться, я просил – не отпустила.
А что потом? Я стал тебе помехой,
И ревность, вызывая ради смеха,

Давала повод думать об измене,
К тому же доставала своей ленью:
Обедать приходилось мне в столовой.
Сготовить суп я не успела, Вова,

Её ответ я слышал из кровати.
До вечера, надеюсь, тебе хватит
Времени, чтоб в комнате убраться.
Влюбленный слеп, не мог бы догадаться,

Чем занята до вечера супруга,
А мы уж тихо ненавидели друг друга,
Что не любовь меж нами – принужденье,
И мой упрек к ней выражался ленью,

Желаньем чем-нибудь пребольно уколоть,
При случае рога наставить вплоть…
На кафедре мы пили пиво с водкой,
Как шел домой, я помню еще четко,

А в комнату вошел, меня и развезло,
Она мне высказала грубо как назло,
А уложи в постель, раздень, не провоцируй,
Мы дальше жили, может быть, и с миром.

А, впрочем, узел стал уж слишком туг —
Мой нервный срыв и женщины испуг,
Как неизбежность, кончились разрывом.
Она по-своему, и я теперь счастливый,

Вернув свободу, спрятался в подвал,
Всю ночь ворочался на лавке и не спал,
В сто первый раз день этот вспоминая,

Я не знаю для кого, для себя, быть может,
Незатейливую жизнь в рифме слов изложу.
Шесть десятков лет, увы, нынче будет скоро.
Я уехал из села, стал родным мне город.

Горки, остров Сахалин, там я свет увидел,
Что на запад увезли крохой, не в обиде.
Жешарт, Коми, первый класс, и опять дорога.
Неприкаянные мы, будто бы, ей богу.

Аттестат я получил на селе Бельтирском,
Где курганы и ковыль, и река там близко.
А потом опять вперед да на север крайний,
Что ищу по свету я, мне пока что тайна.

Луга, следом Виттенберг, я служу солдатом,
Долг почетный, говорят, и вдвойне зарплата.
Отслужил и на восток, стану я студентом,
Жить в общаге городской и ходить на ленты.