Я блуждаю в ночи, отлучён до седьмого колена
От источника Слов до скончания века Земли,
Как и весь этот мир, позабытый звездой Вифлеема,
Обречённый на голод без хлеба вселенской Любви.
Я пою о былом в маскарадном костюме паяца,
Я смеюсь и пляшу, хоть судьбою навеки разбит,
Мне не нужно быть мной, мне не нужно молить и бояться,
Обретая, терять ту одну, что прекрасна навзрыд.
Ты прекрасна как свет, ты как звёздная ночь первозданна,
Забываясь на миг, я готов снова броситься ниц,
Раствориться в слезах, утонуть в океане обмана…
Только вся эта блажь – лишь мираж одиноких зарниц.
Я блуждаю в ночи, цепенея от ветхости неба,
Я смирился с судьбой, принимая любви приговор,
Не прошу ничего – ни вина, ни тем более хлеба.
Как покинутый мир, обречённый на голод и мор.
перепутье в конце начал тень огня в глубине зеркал гравитация суеты в отражениях пустоты ломит череп ритмичный стук и стекает сквозь пальцы рук серый пепел былых мостов бездыханная пыль веков страх понять, что уже мертвы страх снимать поражений швы алый крик зовёт вдалеке – сотни линий жизни в запасной руке без причины кровавый рассвет
пеплом выжег тумана бред смачным хрустом на кости лет пало время, которого нет.
Сотни тысяч километров
Беспробудной гонки с ветром.
Мы давно с ним в этой теме –
Мчаться, обгоняя время.
Вслед за гаснущей зарницей
Я хочу лететь и длиться,
Умирая, воскресать –
Некого и нечего терять.
Проходить огонь и воды
Круг за кругом, год за годом.
Время истекает пылью,
Небыль прорастает былью.
Только ветер – в поле воин,
Но пытаться каждый волен
Не сдаваться, не сдавать –
Некого и нечего терять.
Нет ни страха, ни предела,
Небесам до нас нет дела,
А внутри клокочет пламя,
Каменные стены плавя.
Тают мысли, тают тени,
Сумрак времени и денег.
Падать и опять взлетать –
Некого и нечего терять.
Времена меняют лица,
Дней исчерченных страницы
Ветер разрывает в клочья
На минуты многоточий.
Время – просто поле боя,
Время – повод для погони.
Не сдаваться, не сдавать –
Некого и нечего терять.
«Ни риф, ни мель ему не встретятся,
Но, знак печали и несчастий,
Огни святого Эльма светятся,
Усеяв борт его и снасти».
Николай Гумилёв. «Капитаны»
Полночь раскроет объятья морей,
лунным сияньем фарватеры выстелет,
путь проложив для моих кораблей,
что отплывут от таинственной пристани
в ночь, в темноту, по гряде облаков
за горизонты событий обыденных,
сквозь пелену неразборчивых снов
к новым свершениям, новым открытиям.
Пусть мне порою неведом маршрут
в дальнюю даль, незнакомую, странную,
но корабли звёздный берег найдут
по завершенью опасного странствия.
Вольному воля – я выбрал свой путь
долгих часов и ночей ожидания,
времени, где обязательно ждут,
жгут для меня маяки мироздания.
Может быть, это лишь утренний сон,
лишь предрассветные галлюцинации,
но озаряют судьбы небосклон
мачт огоньки, словно ultima ratio.
Скоро зарёй полыхнёт горизонт
город наполнится песнями пресными,
снова начнётся дождливый сезон,
он равнодушен и неинтересен мне.
Хочется плыть, как же хочется плыть! –
Моря касаться солёными крыльями,
Млечную вечность по капельке пить,
Мыслей и слов направляя флотилии.
«Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя…»
Иннокентий Анненский
Окутанный бархатом неба,
мерцающим чёрным плащом,
по зыбкому светлому следу
спешу, позабыв обо всём.
Навстречу нежданной удаче,
навстречу счастливой судьбе,
с сияющим флагом на мачте
иду я по лунной воде.
Укрывшись за тенью планеты,
незваный невидимый гость,
я танцами звёздного света
пронзён и пронизан насквозь.
Кружение вальса вселенных
меня накрывает волной –
невольный свидетель и пленник
притянут в объятья звездой.
Ответом на зов и моленье –
такой ослепительный взрыв,
что хочется пасть на колени,
смеяться и плакать навзрыд.
Читать дальше