Константин Вулах - Лишь то, что понято

Беда все явственней теперь

К нам в двери и сердца стучится,

И где-то, верь или не верь,

Она уж перешла границы.

А мы пока живем с тобой

В том зыбком времени тревожном,

Где каждый со своей судьбой

Привычно ладит, сколь возможно.

Но звон натянутой струны

Звучит, сердца тоской сжимая.

Живем в преддверии войны,

Не чуя, не осознавая...

***

Мне пишет из Америки дружок

О службе, о семье, о жизни, в общем.

На долю эмигрантскую не ропщет

И кое-что успел уже в свой срок.

О многом пишет мне он всякий раз,

Но в память лишь одна строка запала

И будто с той поры укором стала:

"Когда же все наладится у вас?"

Мне пишет из Америки дружок,

И я на эти письма отвечаю,

Но на вопрос ответа я не знаю,

Ответил бы, когда б ответить мог.

Когда бы мог я боль открыть свою

И в горечи признаться, и в надежде.

Ведь были же мы с ним друзьями прежде,

Чего ж я душу от него таю?

Но не сумею это объяснить,

А если и сумею, ну так что же?

Неужто разумение поможет

Связать судеб разорванную нить.

Свои у нас, у каждого пути,

Свои на них труды и испытанья.

И данные судьбой предначертанья

Уже не миновать, не обойти.

Мне пишет из Америки дружок,

И груз нелегкий давит мне на плечи,

А в небе зажигает звезды вечер,

Чтоб нам не потерять путей-дорог.

***

Уходят люди, уезжают,

Прощаний горестных не счесть,

Но реки не пересыхают,

В ручьях младая сила есть.

Средь безнадежности и горя,

И жизни, что бедой полна,

Они не позволяют морю

Людскому высохнуть до дна.

Сродни и вере, и надежде,

И вдохновению сродни,

Они питают жизнь, как прежде,

В любые времена и дни.

***

Где мы потеряли это,

Да и было ли оно.

Не проникнет лучик света

В затемненное окно.

Не проникнет, не пробьется,

То ли вечер, то ли день.

В затхлой сырости колодца

Бродит сумрачная тень.

В той тени неразличимы

Ни заботы, ни дела.

Все там поверху, все мимо,

Здесь прохлада залегла.

Залегла в тени ленивой

Нерушима и тиха,

Ни прилива, ни отлива,

Ни тревоги, ни греха.

***

А что мы знаем о себе

В своей гордыне беспросветной?

Что обрели с собой в борьбе

Жестокой, горестной и тщетной?

Чего хотим, куда идем,

Что мучит нас, в беде прозревших?

Чего от будущего ждем,

Что чуем в ранах наболевших?

Ужель и впрямь пришла пора

В похмелье тягостном проснуться

И в позабытое вчера

Как в день грядущий оглянуться?

***

Не поверю в спасительность лжи,

Как слепой не уверует в зрение.

Не запашется пропасть межи

Между ложью святой и спасением.

Горькой правдою пусть отравлюсь,

Но и в голод я лжи не отведаю,

Пусть уж лучше и впрямь не спасусь,

Чем сочту пораженье победою.

***

Мечта, казалось бы, сбылась,

Но счастья в сердце нету.

Разорвана живая связь

Меж темнотой и светом.

К дороге не ведет тропа,

И радость воплощенья

Глуха, бесцветна и слепа,

Как за грехи прощенье.

Ведь исполнение мечты

Вне времени и срока

Не достиженье высоты,

А глупая морока.

И ничего не изменить,

И не вернуть утраты,

Душе наряда не пошить,

Кроя судьбе заплаты.

1993 г.

Моя вера

Очень часто в жизни я грешил

Грустью и отчаяньем, и гневом.

Если кто в щеку мне справа бил,

То не подставлял щеки я левой.

Я не строил радужных надежд,

Я к властям испытывал сомненья,

Никогда не чествовал невежд

И глупцам не делал снисхожденья.

Отвергал и Яхве, и Христа,

И пророков дальней Брахмапутры,

Но жила в душе моей мечта,

Вера в наступающее утро.

Сквозь года, крапленые тоской,

Сквозь ума неверье и сомненье

Верил я в полет души людской,

Разума людского пробужденье.

Это до сих пор во мне живет,

В дали за собою увлекая,

Потому неправ наверно тот,

Кто меня в безверье упрекает.

I/95г.

***

Переплетение корней,

Как будто лет переплетенье.

В них вижу я отображенье

Своих исканий и путей,

Неблагостной судьбы своей,

Знакомств, симпатий и союзов,

Нерасторжимых, словно узы

В былое уходящих дней.

Им суждено во связи жить,

Давно остывшим и кипящим,

Ушедшим дням и настоящим...

Сурова связей этих нить.

И чем я старше, тем острей

Суровость эту ощущаю,

Не забываю, не прощаю

Ошибок юности своей.

1/95

***

Нетленной славы мудреца

Достоин тот едва ли,

Кто чести ждет от подлеца,

А от глупца - печали.