Валентина Иванова (Спирина) - Каракули гениального графомана. Лучшее

Горький мед обманом липким,
Обволакивает разум.
Частоколом в ряд ошибки,
Совершенные все разом.

Память – всё, что мне осталось,
В океане черной грусти.
В новый мир, как оказалось,
С этой ношей нас не пустят.

И по замкнутому кругу
День за днём проходит время.
Быть любимым или другом,
Согласитесь – это бремя.

Ты коготками скребешься в окошко,
Сон прогоняя, мешаешь уснуть,
Мной не любимая девочка-кошка,
Ты же сама себе выбрала путь.
Ты же всё знала, что больше чем другом,
Мне быть не можешь, напрасно не жди,
Сквозь отчужденную снежную вьюгу,
Шла напролом не свернула с пути.
Тысячу раз посылал – возвращалась,
Я проклинал – ты смеялась в ответ,
И через боль всё-равно улыбалась,
Словно других мужиков больше нет.
Я привыкал, что незримою тенью
Рядом со мной ты всё время была,
Я принимал это с царственной ленью,
Ты каждым вздохом со мною жила.
Я улыбался – ты нежно мурчала,
Спинку прогнувши, лежала у ног,
Я понял – ты лаской меня приручала,
Чтоб без тебя я дышать не смог.
Я понял – теряю контроль над собою,
Ищу тебя взглядом, скучаю и жду,
Наверное, это зовется любовью,
Когда каждый час без тебя, как в бреду.
Однажды, устав от любви «понарошку»
Мяукнула: – Я же тобою жила…
И гордой походкою девочка-кошка,
Выпрямив спину, просто ушла.
Оставила мне беспокойную память,
Тревожные шорохи, запах духов,
Не дав мне возможности что-то исправить,
А я оказался, увы, не готов.
И в шорохе веток за темным окошком
Мне чудится каждую-каждую ночь,
Что мною любимая девочка-кошка,
Вернется, печаль прогоняя прочь.
Вернется и будет мурлыкать мне снова,
Теплом согревая и нежность даря.
Как часто бываем к любви не готовы,
Живем принимая, не благодаря.
И только теряя ценить начинаем,
Вот только возврата назад уже нет.
И часто мы сами же разрушаем,
И гасим надежды таинственный свет.

Кап кап кап кап…
Дождь за окном по крыше стучит – небо плачет.
Поздно что-то менять, уже не будет иначе.
Кутаюсь в теплый халат совсем не новый.
Мысли в такт дождю стучат – любимый на всё готова.

Только не молчи, скажи хоть слово.

Ночь накрывает тоской словно покрывалом.
Сколько мы знакомы с тобой – боже как-же мало.
Перебираю в бреду осколки острые памяти.
Ногами босыми иду и больно падать мне.

Ну почему ты молчишь, ведь ты совсем не каменный!

Письма твои храню и всё, что с тобою связано.
Глупые мысли гоню, сама собой наказана.
Сердце устало стучит – зачем ты дура поверила.
Прячусь от глупых обид за толстыми стенами, дверями.

Всё это тоже пройдет, пройдет, конечно, со временем.

Ты где-то там далеко не знаю чем занимаешься.
Не вспоминая про нас и позвонить не решаешься.
А, может, просто не хочешь и номер мой удален уже.
А, может, в чувстсвах к другой на новом ты вираже.

И всё-равно, что давно моя душа в неглиже.

Забуду всё, словно сон, кошмарный бред неосознанный.
Спасибо за счастье с тобой, за миг короткий и розовый.
А дождь конечно пройдет, не может дождь идти вечно.
И теплый халат упадет на пол в мерцании свечном.

Я встречу новый рассвет с другим в любви быстротечной.

По капле, по слову, по буковке,
Осколочки счастья складывать.
На нитку судьбы, как бусинки,
Минутки нанизывать сладкие.

Чтобы в момент одиночества,
Перебирая их пальцами,
Шептать – ты моё высочество.
Так было. Есть. И останется.

И верность хранить неиспачканной,
Чище наряда свадебного,
Пока он подружек пачками,
Дарует счастьем украденным.

Он даже не помнит их имени,
Сколько их было – не считано,
Неспешной походкой ленивою,
Эмоции спят забытые.

Холодные губы растянуты,
В улыбке змеиной, каверзной,
Бесчувственный и беспамятный,
С обличьями, каждый день разными.

Живущий в своё удовольствие,
Чужою питаясь слабостью.
С присущей всем демонам вольностью.
С обманчиво – лживой сладостью.

Мой демон. Моё пророчество.
И мне от тебя не спрятаться.
Шепчу – ты моё Высочество.
Так было. Есть. И останется.