Дмитрий Берестовой - М2

Город спал, собаки грелись
восходящими лучами.
Кошки выползли на крышу,
закрутившись калачами.
Утро пробивалось в щелки
занавесок и забора.
Слюни по щеке катились
у дремавшего Егора.
Набирая силу, море
к пирсу тихо-тихо билось.
Я открыл глаза: пять тридцать,
и закрыл, чтоб ты приснилась.

Весна, деревья прививают
и обрезают сухостой.
И ветер, мусором играя,
бомжей метет на водкопой.
Все дышит, и согрелись крыши,
котов на танцы поджидая.
И ты сегодня снова в мини
и очень нравишься такая.

Спешите! Можно не успеть
к любимым, к книгам и камням.
В Париже перестали петь,
сгорело сердце – Нотр-Дам.
И, видевший ни раз огни,
Сите померк и умирает.
А где-то среди пепелища
Гюго расстроенный летает.

Побрякивая рогами,
трезвоня котам и тете,
трамвай везет мой скафандр
за билетик к работе.
Натягивая канаты,
четко, словно атлет,
лифт поднимает скафандр
к таким же, как я, в кабинет.
У кофемашины скафандр
получает начинку.
Фокус наводит оптика,
принимая картинку.
И, загружая компьютер,
астронавты, как я,
выходят в просторы сетки
на добычу угля.

Люблю вас искренне и нежно,
ваш юмор и задорный взгляд,
что шлю вас на хер, не серчайте,
жду с нетерпением назад.

Весенний снег прекрасен
для парня из Мали,
а москвича сугробы
изрядно заебли.
И пусть плохой погоды
в природе не бывает.
Весна, набравшись где-то,
морозами рыгает.

Денег нет у церкви, пусто,
на Христа не подают,
и цыганка тянет руку,
потревожив мой уют.
Спорит с дворником дворняга
за трофеи из бачка.
Зайчик солнечный мигает
с рюкзакового значка.
Ветер кружит упаковку,
чей-то завтрак на бегу.
Я несу домой селедку,
выпить есть, но не могу.

Нельзя не полюбить Париж,
пускай в кармане медный шиш,
и ни вина, ни булки.
Вершина башни Монпарнас
откроет дивный вид для вас,
где Эйфель, Лувр и Сакре Кер
и чудо-переулки.

Вот Люксембург, дворец и парк,
где летом, если очень жарко,
спасительные тени.
Здесь где-то мушкетеры дрались,
поэты тихо напивались,
и я гуляю к Сене.

Огни ночного Пантеона
для римлянин пускай не ново,
не менее теплы.
И в каждом шаге, в каждом вдохе
здесь собираю счастья крохи
и экономлю сны.

Сюда вернусь, когда – не знаю,
и пусть Москва моя родная
нисколько не ревнует.
Париж, на то он и Париж,
пока с открытым ртом стоишь,
он сердце тихо, не спросив,
у каждого ворует.

В бокале вино, за окном Ле-Бурже,
каждый из нас парижанин в душе.
Вот, например, пастух из аула,
очень похож на Азнавура.
А каждый второй диспетчер Мосгаз,
знает нетленки певицы Zaz.
И кто, вы скажите, нам может быть ближе,
чем африканская часть Парижа.
Россия, она ведь как Африка,
также далека и широка.

Коты, они повсюду,
где кофе и уют.
Коты, они не просят,
им молча отдают.
А если ваша кошка
к тому же и ластится.
Вам, как бы ни старались,
придется согласиться.

В Ялте дожди и туманы,
на Камчатке метель.
А я с тобой словно пьяный,
не покидаю постель.
Замерзает Чукотка,
Питер и даже Штаты.
А на соседней подушке
греется ангел пернатый.
Дует, шумит, грохочет
океан тоже где-то.
У нас, под одеялом, весна
с переходами в лето.
И по прогнозу, сегодня,
завтра и на неделе
погода такая повсюду,
что лучше остаться в постели.

My friend is my imagination
and his is not my generation.
His sometimes old and sometimes is young
and has not changed my friend is punk.
We walk with him and dream as friends,
and happy drinking and song like bands.
Sometimes even sad with a friend
but after together joke as friends.
I am happy with our strong friendship,
and hope on never end our trip.

Мы еще похлопаем дверьми,
пыль с дороги поподнимаем.
Очень жаль, что в этой суете
мы друг друга редко обнимаем.