Владимир Кириллов - Конгломерат

Иди, тебя никто не победит,
Иди смелей и ничего не будет:
Не будет мелочных обид,
Которых так боятся люди;

Не будет призрачных потерь —
Ты потерял уже, пожалуй,
Ту бронированную дверь,
Которая твой мир держала;

Не будет яда клеветы
И лицемерия не станет:
Давно забытые черты
Не возбуждают и не ранят;

Не будет солнца по утрам
И вечерами чая с мёдом;
Не будет тех глубоких ран,
Которых не излечишь йодом;

Не будет яростных боёв,
Когда друзья уходят строем;
Забудешь, что такое клёв
И как волчок внутри устроен…

И лишь вопрос: зачем идти?
Кому нужна твоя удача?..
А ива глухо шелестит
И над водой тихонько плачет.

На столбовой дороге,
Как раз у перекрёстка
Ломали людям ноги,
Кнутом стегали хлёстко.

И отбирали тут же
Все денежные знаки,
Детей валяли в лужах,
Кидали в буераки.

Когда вставали звёзды
И видели дорогу,
Свои скупые слёзы
Роняли понемногу.

Там до сих пор, приятель,
Не часто и не сразу
Находит вдруг старатель
Прозрачные алмазы.

Мне снился сон, обычный сон:
Семнадцать девственниц роскошных
На фоне моря и колон,
То, изгибаясь, словно кошки,

То, выпрямляясь, как шесты,
Вокруг меня играли телом,
И чувством, может быть, шестым
Я понимал – дойдёт до дела.

Но вдруг туман, потом гроза,
И тот же берег, но пустынный.
И мы стоим глаза в глаза,
В руках мечи, щиты на спинах.

Под ветра бешенного вой,
Под свист кружащихся песчинок
Вступили мы в смертельный бой —
Последние в стране мужчины.

Звенят булатные мечи,
И пузырится кровь на ранах.
Ещё удар, а враг молчит,
Лишь оседает как-то странно.

Повержен, но не мёртв злодей,
Пришедший отобрать свободу.
А мне кричат: «Убей. Убей!»
Кричат поля, леса и воды.

Кричит: «Убей!» – старуха-мать,
Кричат: «Убей!» – жена и дети:
«Он приходил, чтобы отнять,
И ты один теперь в ответе».

Кричат погибшие друзья,
Я в жутком крике задохнулся…
Свой меч над миром поднял я…
Но в этот миг, увы, проснулся.

Однажды, может, иногда,
Почти всегда, короче,
Приходит подлая беда,
Лихая, но не очень.

Стучаться в дверь или окно
Ей недосуг, пожалуй,
И как в Диснеевском кино,
Слезой давить на жалость.

Она зашла хозяйкой в дом
Надолго и надёжно,
С бедою справиться, при том,
Бывает очень сложно.

Безмолвно сделала своё
Препакостное дело:
Когда-то ладное жильё
Она без соли съела.

Потом присела на порог,
Вздохнула полной грудью,
Весьма болезненный урок
Дала беспечным людям.

А люди, если рассуждать,
Беспочвенно дрожали,
Беда, конечно же, не мать,
Но тоже не чужая.

Она, наверно, неспроста
Являлась днём и ночью…
А вдруг дотянешь лет до ста?!
Беде не хватит мочи.

А в параллельном мире
Живут сто тысяч лет
В пещере иль в квартире
Под инфракрасный свет.

Нельзя сказать наверно,
Чего на праздник пьют,
Едят ли там шаверму
И любят ли уют.

Но коль сто тысяч могут,
Конечно, крепко пьют,
И даже недотроги
Не слишком честь блюдут.

Свобода повсеместно
И равенство для всех.
Одно лишь плохо – тесно,
Да так, что просто смех.

В межгалактическом пространстве
Средь неопрятных Чёрных дыр
Слонялись разные засранцы
И без руля, и без ветрил.

Одни вторгались на планеты,
Как будто кто-то их просил,
Аборигенов на котлеты
Без сантиментов замесив.

Другие знания алкали
И буром пёрли на рожон.
Те оптом сгинули в Сахаре,
Залюбовавшись миражом.

А третьи – до сих пор как дети
Играют в прятки без конца.
Вы их встречали на рассвете
То в неглиже, то без лица…

Прилетели на тарелках
Внеземные существа —
Три каких-то недомерка
Без ушей и естества.

Захотели подобраться
К вящим тайнам бытия,
Чтоб себе присвоить, братцы,
Нашу родину – Земля.